До начала всех начал - Василий Головачёв

сколько тон своих приказов. Не нашёл в них причин обижаться, тем более что военные люди на вышестоящих офицеров обижаться не должны. Взгляд невольно лёг на каютный сейф, в котором прятался конэцкэ. Мелькнула мысль взять его с собой. Колебался недолго, прошагал к выходу, но вернулся, достал тяжёлую статуэтку человеколягушки и спрятал в набедренный карман.

* * *

Несмотря на отсутствие прямых угроз со стороны мрачной планеты, «голем» опускался сравнительно медленно и потратил на приземление полчаса. Завис над «блином» корвета на высоте двухсот метров, выдал очередь мини-дронов, облепивших корпус корабля стаей мошкары.

И катер, и эскор продолжали вызывать экипаж южноамериканского космолёта, но ответа не получили.

– Не может быть, чтобы нас не заметили, – сказал Щёголев. – Странно…

– Ничего странного, – возразила Ника, сидевшая справа от Антона.

Четвёртый член экипажа катера лейтенант Толя Ерёмин промолчал.

– Корвет весь сплющен до состояния подмётки и потёк, – продолжала девушка, привыкшая относиться к Лихову с прежней заботой, ставшей сестринской после помолвки Антона с Олеандрой. – Вся аппаратура связи, небось, вышла из строя.

– Но ведь они как-то смогли связаться со своим космоцентром? Откуда ЮЖАСА узнала о постигшей экспедицию беде?

Ника издала удивлённое восклицание.

– А ведь верно, если не учитывать, что какой-нибудь из беспилотников «Инки» увидел момент катастрофы и сам проявил инициативу, послав сообщение на Землю.

Антон связался с эскором:

– Стоум, ищи беспилотники в системе.

– Засёк один прямо на верхней плазмокоре звезды. Возможно, зонды запущены и к остальным планетам, но пока ни один не отозвался. Да и этот молчит как партизан.

– «Инка» – военный корвет, – хмыкнул Щёголев, – он не станет общаться с другими чужими бортами.

– Будет, если прогнать протокол вэвэушного вызова, который прописан всем бортам вне Солнечной системы.

– Кажется, сообразил, – с чисто человеческим смущением сказал Стоум. – Работаю.

Антон повёл катер по кругу, ожидая сообщений от автоматов.

Мини-дроны запищали, передавая замеры параметров среды и состояния элементов корпуса корвета. Но ничего утешительного не сообщили. «Инка» был мёртв, насколько бывает мёртвым труп гигантского трансформера, лишённого энергии. Удалось определить мерцание какого-то источника на самом дне корпуса, там, где у корвета находился транспортный ангар. Горб поста управления кораблём, венчавший спину космического корабля, казался металлическим склепом.

Через десять минут послышался голос Стоума:

– Нам ответили. Коротко, но по существу. По корвету пальнули из серьёзного излучателя энергопакетом необычной конфигурации, который убил всю его интеллектуальную и вычислительную технику, а также высосал энергоресурсы до капли. С беспилотником на Стивенсоне связались уцелевшие космолётчики, и он послал на Землю ЧП-депешу.

– Слава всем богам! – прошептала Ника. – Они выжили!

– Что значит «энергопакет необычной конфигурации»? – не понял Щёголев.

– Разряд не имел определённого вектора.

– Ещё интересней! Как может разряд не иметь определённого вектора? Кто-то же выстрелил? С орбиты или из наземного ЗРК?

– Я не уточнял…

– Так уточни!

– Погоди, капитан, – остановил Щёголева Антон. – Не это главное. Потом будем разбираться с физикой. Стоум, что ещё сообщил беспилотник?

– Да он тупой как свая! – с досадой ответил искин. – Бормочет одно и то же, передал видео и замолчал.

– Что ж ты молчишь о видео? Скинь быстро!

В окне связи, выведенном компьютером «голема» на виом обзора, появилось изображение чёрно-бурой планеты. Она приблизилась, стал виден освещённый стеной пламени звезды поднимавшийся в космос корвет. Внезапно летящие впереди него искорки беспилотных аппаратов превратились в световые вспышки, а затем началась атака на корвет. Впечатление было такое, будто слой пространства над корой планетки (назвать его атмосферой не поворачивался язык) заискрился, к кораблю собрался слой зеленоватых призрачных языков, окутав его сияющей пеной. То есть удар был нанесён не сверху и не снизу, а как бы изнутри атмосферы, словно случился планетарный электрический пробой! Огонь погас, корвет почернел и начал падать на колюче-чешуйчатую поверхность давно погасшей звезды.

Ника невольно охнула, когда корвет врезался в планетарную кору на огромной скорости. Но не взорвался, а сплющился, оседая на рытвины и ущелья мягкой как пластилин массой.

– «Ноль третий», сможешь вскрыть верхний купол корвета? – спросил Антон.

– Если включено «зеркало» – нет, – ответил компьютер катера.

– У нас же есть неймс… – не согласился Щёголев.

– Он не рассчитан на взлом корпуса военного корабля с максимальной защитой.

– Может быть, она не включена или вообще ликвидирована. Давай хоть попробуем. Сдаётся мне, что никакие экраны уже не фурычат.

– Артур, протокол «СПАС»! Сажай эскор на ущелье!

– Слушаюсь, – хладнокровно ответил капитан Войсковый.

– А если и эскор встретят таким же образом, как перед этим корвет? – мягко поинтересовался Сталик.

– Речь идёт о спасении девятнадцати жизней, Бартош! – произнёс Антон с таким усилием, будто ворочал языком камни. – К тому же мы сели на катере спокойно.

– Да я не возражаю, просто… напоминаю.

– Пока наши будут садиться, можем попытаться вскрыть эту консервную банку, – деловитым тоном предложил Щёголев.

Антон честно признался себе, что он тоже не хотел бы торопиться со вскрытием «Инки», однако время уходило, а протокол СПАС требовал немедленных действий. Да и не верилось, что оглохший искин корвета ответит на резку корпуса.

– «Ноль третий», режь!

«Голем» занял позицию над куполом корвета, рассчитав точку входа так, чтобы луч нейтрализатора молекулярных связей не задел космолётчиков в посту управления, и компьютер вонзил в горб верхней палубы невидимый луч неймса.

В свете пламенной стены, загораживающей пол-Вселенной, над тусклым багровым горбом вспух призрачный фонтанчик быстро опадающей пыли.

– Режет! – не удержался от удовлетворённого восклицания Щёголев.

Щель в многослойной оболочке корвета начала увеличиваться, но не так быстро, как хотелось. За две минуты луч нейтрализатора пробил отверстие всего два метра в длину, полметра в ширину и метр в глубину.

– Пшик! – огорчённо буркнула Ника.

– Не пробьём, – согласился Щёголев. – Придётся ждать наших.

– Давайте проделаем хотя бы дырку в рубку, – сказала Ника. – Предлагаю спустить туда щуп или минибота, посмотреть, жив там кто или нет.

Искин катера сфокусировал луч неймса до предела, и дело пошло быстрей. Генераторы защитных полевых полей корвета не работали, магнитно-зеркальная подпитка материального скелета обшивки отсутствовала, и никаких препятствий луч не встретил, за две минуты просверлив в сложной многослойной оболочке дыру диаметром в пять сантиметров. Когда с небес на плато, изъеденное коростой остывания плазмы звезды-карлика, спустился эскор, окружённый шубой электрического сияния, дыра была готова. В неё опустили оптоволоконный щуп, и космолётчики в катере увидели пост управления южноамериканского корабля изнутри.

Светились в нём только угольки аварийного освещения, практически не рассеивая мрак в помещении поста. Пришлось включать инфракрасный диапазон обзора.

Воздух здесь присутствовал, но, судя по выданным компьютером параметрам, давно не обновлялся. Почти все панели управления перед ложементами операторов не работали. Лишь один вириал –