Мы, Николай II. Годы 1897 – 1913 - Станислав Черняк

касается Камо — поймать его в 1907 году моим людям не удалось, он ушёл в глубокой подполье. Жертвам нападения я распорядился выплатить щедрые компенсации. Что касается похищенных бандитами денег, воспользоваться ими большевикам удалось лишь частично. Из 341 тысячи рублей около 91 тысячи было в мелких купюрах, которые невозможно было отследить, зато остальная сумма — в солидных 500-рублёвках, номера которых, ещё по распоряжению покойного ныне Сергея Юльевича Витте в бытность его министром финансов, перед транспортировкой были тщательно переписаны.

Это было очень предусмотрительным решением. Как позже я прочитал в письме Надежды Крупской, перехваченном полицией: «Деньги от Тифлисской экспроприации, были переданы большевикам на революционные цели. Но их нельзя было использовать. Они были в пятисотках, которые надо было разменять. В России этого нельзя было сделать, ибо в банках всегда были списки номеров, взятых при экспроприации пятисоток. И вот группой товарищей была организована попытка разменять пятисотки за границей одновременно в ряде городов. В Париже при этой попытке попался Литвинов, в Женеве подвергся аресту Семашко…Чтобы не было в Европе компрометирующих партию новых попыток размена экспроприированных пятисоток, в 1909 г., по настоянию меньшевиков, оставшиеся неразмененные билеты решено было сжечь».

Глава 23

ВЛАДИМИР ИЛЬИЧ

— Тук, тук! К Вам можно? — я плавно открыл дверь в камеру Владимира Ульянова.

— Заходите, батенька. Простите, но угостить ничем не могу.

Ленин сидел на краешке довольно комфортной кровати, которую по моему распоряжению доставили в Петропавловскую крепость из дорогого мебельного магазина. Руки Владимира Ильича лепили какую-то замысловатую фигурку из хлеба на поверхности небольшого столика рядом с кроватью.

— Молочка, Владимир Ильич?

— В смысле?

— Ну, чернильница из хлеба, как я вижу, уже готова, щепочка небось запасена, осталось только разжиться жидкостью для тайной переписки, — я искренне улыбнулся.

Ленину моя шутка явно не понравилась, на пару секунд он даже вышел из своего любимого образа доброго русского интеллигента, но быстро взял себя в руки.

— Да кому писать, Николай Александрович, коли всех Вы перестреляли да перевешали.

— Ах, если бы всех! — я тоже стёр улыбку с лица. — Не стоило играть со мной, дорогой Владимир Ильич.

— А Вы стали злым, батенька. Архи-злым!

— Ну что Вы, злого Вы меня ещё не видели. Потенциал моих возможностей огромен, во всяком случае его хватит, чтобы задушить все попытки революций в зародыше.

— Не тех боитесь, Ваше Величество! Боюсь, что смерть Вы примите не от рук моих товарищей, а скорее от злобной камарильи, стоящей в глубокой тени поодаль трона.

— Спасибо за заботу, Владимир Ильич, без Вас бы мы никак не догадались, — я ещё раз дежурно улыбнулся, но по взгляду Ленина понял, что сарказм моей последней фразу был им моментально раскрыт, а потому продолжил серьёзно и весомо. — Давайте лучше поговорим о Ваших делах и нарушенных обещаниях. Если Вам лично или Вашей партии не хватало денег, почему Вы не обратились лично ко мне? Зачем этот вооружённый бандитизм?

— Дурак Вы, батенька, дело не только, точнее — не столь в деньгах, сколь в общественном резонансе. Власть слаба, она не может остановить разгул криминала в стране и защитить своих граждан, а, следовательно, должна уйти в небытие! Наши договорённости? Да мы просто копили силы. Вас ждёт страшная череда покушений и убийств соратников. Революционная палитра ярка и разнообразна, всех не перевешаете. Что Вы на это скажете, уважаемый?

— Начну непосредственно с Вас. Что у нас есть? Разговор о сотрудничестве в присутствии Петра Аркадьевича Столыпина…

— Это пустое. Ваши слова прости моих слов, да и недолго Вашему верному псу Петру Аркадьевичу небо коптить осталось.

— Пустое? А Ваша подпись на договоре о сотрудничестве? Вы забыли? А документы об открытии именного счёта и регулярное перечисление средств на него со счетов Департамента полиции? А документы на приобретение Вашей квартиры, которая, к слову, стоит на балансе министерства Двора его, то бишь моего, величества? Мало? Копии писем, стенограммы бесед и телефонных разговоров. Вы считаете нас конченными олухами, дорогой товарищ Ульянов?

Ленин немного побледнел, на несколько секунд задумался, но очень скоро румянец вместе с улыбкой вернулся на его лицо.

— Есть такое понятие, Николай Александрович, как политическая необходимость. Даже если Вы вывалите на свет Божий весь ворох этих Ваших так называемых доказательств, мне будет достаточно сказать, что всё это делалось, исходя из высшей политической необходимости, во благо партии и революции. Товарищи меня не только не осудят, а на руках носить будут — такими ослами я вас всех выставлю.

— Я дал Вам шанс, Владимир Ильич, но Вы его отвергли. Мне искренне жаль Вас, прощайте!

Я покинул камеру, даже не оглянувшись. Да, историю невозможно делать чистыми руками. Похоже, азиатские мудрецы были правы, когда утверждали, что человек, побелив дракона, сам становится драконом. Ленин выкрикнул что-то обидное мне вслед, но я не обратил на это внимания. Какой смысл обижаться на потенциальных покойников?

Ночью сердце Владимира Ильича остановилось. Меня заверили, что он отошёл в мир иной тихо, без боли, просто не проснувшись. Это была первая жертва моей сверхсекретной лаборатории ядов. Политическая необходимость, как сказал бы сам покойник. Жаль, конечно, но сколько волка не корми…Самым сложным было найти замену этому деятельному и безусловно талантливому товарищу. Но незаменимых нет, эту мудрость я также усвоил довольно давно.

Шум среди демократической общественности поднялся страшный, но независимый консилиум ведущих медиков страны, в состав которого я специально включил людей с самыми свободными и демократическими взглядами, дал заключение, что смерть была совершенно естественного характера — организм раньше времени разрушили стрессы, нервная работа и сидячий образ жизни.

В прежней реальности именно Владимир Ленин в 1921 году основал строго засекреченную, токсикологическую лабораторию для «борьбы с врагами советской власти» (формулировка из Положения о лаборатории). Организация получила нейтральное название «Специальный кабинет» и подчинялась непосредственно председателю Совета Народных Комиссаров (т.е. В. И. Ленину). В задачи входило изготовление и совершенствование ядов для убийства «врагов». В новой реальности мне пришлось взять эту идею на вооружение. Яд, добытый из семян лианы рода «Strophanthus» семейства Кутровые полностью выполнил задачу — остановил сердце и быстро вышел из организма. Гораздо сложнее было мне, как бывшему пионеру и комсомольцу принять это решение, но из двух зол, как вы помните, я всегда предпочитаю выбирать меньшее.

Глава 24

НЕМНОГО ИСТОРИИ

Фактически обезглавив партию большевиков, расслабляться я не стал.