Мне бы в небо 2 - Даниил Митрофанов

Я как раз пытался заставить себя заснуть, готовясь к завтрашнему дню, но никакой подготовки не понадобилось. Эта новость сработала лучше любого тонизирующего средства. Через пару минут я уже был готов, и мы поехали на аэродром. Максим получил приказ ждать меня на квартире.

— Для пары кругов над аэродромом вполне будет достаточно меня и бортмеханика, — ответил Дмитрий Алексеевич на мой вопрос об остальном экипаже.

В принципе он был прав, но всё же я не хотел рисковать. Это мой первый полёт на военно-транспортном самолёте в этой жизни. Да и в прошлой прошло уже больше тридцати лет, как я сидел за штурвалом 76. Мало ли как я начну косячить. Поэтому я считал, что экипаж должен быть полностью укомплектован. Без этого я просто не полечу. О чём и сообщил подполковнику. Тот лишь усмехнулся и заявил, что третий предупреждал его, что всё будет именно так.

— Хрен с тобой Фомин. В любом случае командир полка уже поднял нужных людей. Будет тебе полный экипаж. Правда, сам потом будешь мужиков благодарить. Всё же ради тебя их вытащили из дома. Благодарность уже лежит в машине. В багажнике стоит ящик, возьми с собой четыре бутылки, как остановимся.

— А почему четыре? — удивился я. Бортмеханик, штурман и радист. Получается три человека, кому четвёртая?

— Потому что, четвёртая мне за хлопоты. К тому же я обещал командиру полка, что мы вместе раздавим мою благодарность. Хватит уже задавать глупых вопросов, лучше давай повторим все твои действия, после того как окажешься в кабине.

Быстро всё повторить не удалось и мы ещё какое-то время просидели в машине и как только подполковник был полностью удовлетворён, отправились к самолёту.

— Вы нас всех угробить хотите? — спросил один из членов моего экипажа на этот полёт, когда подполковник начал объяснять им задачу. — Парню от силы лет восемнадцать. Хорошо, если второй курс лётного. А там, скорее всего, первый. Да он и за штурвалом ещё никогда не сидел. Ему ещё учиться и учиться.

Остальные мужики его полностью поддерживали. Вот только были они сейчас вместе с командиром полка — полковником Севостьяновым. Я в своё время не застал полковника, но все сослуживцы отзывались о нём, как об отличном командире. Говорили, что он всегда мог найти подход к любому человеку. Что он сейчас и доказал, выдав такую матерную тираду, что даже я был готов выполнить любой приказ этого человека.

Сразу после этого меня подтолкнул Спицын. Было самое подходящее время для раздачи нашей благодарности, что лежала в сумке, которую я держал в руках. Получив по бутылке коньяка, мужики немного расслабились, но всё равно продолжали смотреть на меня с опаской. Согласились лететь они только из-за того, что моим вторым номером будет Дмитрий Алексеевич. В его навыках никто не сомневался. Что было довольно странно. Всё же они также видели подполковника в первый раз.

Ну а дальше началась первая проверка. Оказавшись в кабине 76, я вернулся в прошлое. В то самое, когда моя жизнь ещё не была испорчена всего одним трусливым поступком. Усевшись в кресло, я испытал невероятно чувство, словно вернулся домой после очень долгого путешествия. Всё было таким родным и знакомым. Руки сами принялись бегать по приборам, включая всё необходимое. Команды экипажу отдавались чётко и своевременно. И вот самолёт отрывается от взлётно-посадочной полосы, а меня захватывает эйфория. Как же долго я не испытывал подобного восторга от полёта. Чувство, которое просто не передать словами. Я даже позволил себе несколько радостных выкриков, отчего подполковник расплылся в широкой улыбке. Сделав четыре круга, я отправился на посадку. Радист отлично справлялся со своей задачей, передавая мне все поправки от диспетчера. Вот шасси коснулось бетона, и самолёт начал торможение. Взлётно-посадочная полоса была в идеальном состоянии, и несмотря на приличный мороз, посадка прошла без сучка и задоринки.

— Ну вот, а вы боялись. Говорили, что такой молодой не может летать, — усмехнулся Дмитрий Алексеевич, когда экипаж принялся хвалить меня после полёта. Правда, они сперва уточнили, помогал мне подполковник или нет. Помощи в его стороны не было. Всё — от начала и до конца я делал самостоятельно. Как говорится, «опыт не пропьёшь».

Дальше мы все дружно направились в командно-диспетчерский пункт, где нас ждал полковник Севостьянов.

— Ну как вам парень? Летает? — спросил он у своих подчинённых. Хотя сам всё прекрасно видел.

— Если подполковник Спицын ему действительно ни в чём не помогал, то парень-красавец. Выполнил всё безукоризненно. Что делать — знает, команды отдаёт чётко, на изменения реагирует оперативно. Его хоть сейчас можно в полк брать и сажать в кресло второго пилота, набираться опыта, — ответил полковнику штурман — Котелко Игнат Дмитриевич. С мужиками мы познакомились уже после приземления. Как-то не до того было перед полётом.

— А вы как согласились бы летать с таким командиром? — продолжал выпытывать у своих подчинённых полковник.

— Про командира ты Олег Алексеевич погоди. Парню ещё вторым номером необходимо с годик полетать, опыта набраться. А там уже и мы бы без проблем согласились с таким командиром летать. Выбора у нас с ребятами сейчас просто не было. Сам понимаешь. А так бы не согласились мы. Слишком уж страшно. Мы все ещё пожить хотим. У нас и семьи имеются и дети малые, — продолжал отвечать за всех штурман.

— Что семьи и дети это я прекрасно знаю Игнат, — отмахнулся полковник. — Также знаю, что люди мы военные и приказы должны выполнять. А я получил приказ парня проверить. Вот этим и занимаюсь. Сейчас вы все отправляетесь по домам. А завтра, чтобы в девять утра на аэродроме, как штык были. С пустым самолётом над аэродромом полетать это не проблема. Да и вам там практически ничего делать не нужно было. А вот утром полетите вы уже гружённые. Куда, зачем и с каким грузом узнаете на месте. Домашних на всякий случай предупредите, что заступаете на дежурство. А теперь быстро по домам. Машина вас уже ждёт.

Мужики начали возмущаться, и я их прекрасно понимал. Думали, что уже отмучились, а тут им ещё хлеще задачку подкидываю. И это действительно было страшно. Я и сам сильно нервничал, до того как сел за штурвал 76. Но сейчас уже был совершенно спокоен. Всё у меня получится.