Шелест 2 - Константин Георгиевич Калбанов

меня невольно осмотреться в поисках его останков. Однако, я сразу понял всю тщетность этого занятия. И зверьё тут вовсе ни при чём. На месте экспедитора Тайной канцелярии я непременно озаботился бы захоронением останков. Чёрную рощу конечно обходят стороной, но мало ли, вдруг найдётся какой дурень, забредёт сюда и обнаружит останки, которые могут породить ненужные слухи…

Ещё по дороге в Воронеж я решил навестить капище в Чёрной роще. Ну вот нужно мне это, чтобы успеть как переаттестоваться. Ведь никакой уверенности в том, что для этого хватит доступных трёх мест Силы. Поэтому я решил навестить самый первый из известных мне карманов. Как показывает практика, их просто используют, но не охраняют. До полнолуния остаётся всего-то три дня, а значит он практически полный и я могу его выдоить. А если этого не хватит, тогда ещё и до Волчьей пади доберусь.

Что же до Тайной канцелярии, то им останется только развести руками, и ждать следующего полнолуния. Они используют чужие наработки, строго следуя определённому алгоритму не понимая саму механику происходящего. Это как водитель, который виртуозно управляет автомобилем, но понятия не имеет, что ему делать в случае неисправности двигателя…

Само капище я нашёл ещё в прошлый раз. Не удержался от любопытства, и свернул к нему, когда возвращался за лошадьми. Но тогда я не был инициирован, и не чувствовал Силу, а потому просто обнаружил полянку, с выложенными в круг здоровенными булыжниками. Так что, и в этот раз вышел на него достаточно точно. А ещё был сильно удивлён.

Для начала, радиус кармана составлял полторы сажени, как и в Волчьей пади. Эти размеры соответствовали кругу выложенному камнями, и конструкту пробоя, а вот границы их не совпадали. Здесь, конструкт пусть и не был на самом краю, тем не менее его центр был значительно смещён в сторону. Вот как-то не сомневаюсь, что Седов вписывал плетения в каменный круг.

Но не это меня удивило, а то, что карман был в буквальном смысле переполнен. У меня появилось уже знакомое ощущение созревшего нарыва, готового вот-вот лопнуть и выплеснуть своё содержимое. Это что же получается, капище в Чёрной роще не используется? Хм. Вообще-то, вполне логично. Я и сам постарался бы найти другое место, в целях сбережения тайны. И только если бы ничего из этого не получилось, вернулся бы к этому варианту.

Впрочем, это капище ещё будут использовать. Причём скорее рано, чем поздно. Аппетит ведь приходит во время еды, а два волколака в месяц, это мало. Я бы сказал, катастрофически мало. Так что, если не найдут другие места Силы, то об этом вспомнят непременно. Впрочем, даже если и найдут, это так же станут использовать. Однозначно.

Да наплевать! Сегодня выдою его, а после про него попросту забуду. От греха подальше. Сейчас же я просто в цейтноте, и риск полагаю оправданным. Но на этом стоит остановиться. Ибо, как гласит одна старая поговорка — жадность, порождает бедность. Так что, нужно знать меру.

Как я и предполагал, в основном карман оказался на освещённом участке поляны. Однако, пару лучей дорисовывал подсвечивая принесённым с собой фонарём. Куда сложнее пришлось с одним из камней, который никак не получалось обойти. Если не он, то сместив луч конструкта, я попадал на другой камень. Пришлось его выковыривать, заравнивать лунку, и уже по ней выводить плетение.

Наконец всё было готово, и устроившись в центре я потянулся к своему «Панцирю». По вязи плетений сразу начало распространяться зеленоватое свечение. Пара ударов сердца, и оно объяло весь конструкт, а я ощутил поток силы, сопровождающийся лёгкой эйфорией. Удовлетворённо кивнув, скользнул в изнанку, наблюдая за процессом накачки моего вместилища.

В потоке я просидел целых четыре часа, и когда карман наконец иссяк, начались предрассветные сумерки. Впрочем, меня это заботило мало. А вот то, что я перешагнул-таки на второй ранг, серьёзно продвинувшись к третьему, для меня было по-настоящему важно. Судя по тому, что я видел в изнанке, мой потенциал подрос до пятого ранга. А вот ситуация с каналами по прежнему оставалась безрадостной, они всё ещё не были соразмерны вместилищу, хотя их пропускная способность и увеличилась. Впрочем, в любом случае следует навестить родную гимназию, дабы внести в мой аттестат кое-какие изменения.

Вернувшись в обычный мир я старательно затёр все линии плетений конструкта, установил на прежнем месте камень, расположив его в точности, как и было прежде. Пришлось изрядно потрудиться, и на приведение полянки в прежний вид у меня ушло не меньше часа. Благо уже совсем рассвело и работа оказалась не столь уж и трудной, а скорее нудной.

— В этот раз как-то долго, — встретил меня мой молочный брат.

— Есть хочу, — вместо ответа, произнёс я.

Тот понимающе ухмыльнулся, и указал мне на расстеленное одеяло, где лежали развёрнутые тряпицы. Ничего особенного, кусок копчёного свиного окорока, сыр, хлеб и берестяная фляга с квасом. При виде этого угощения, мой живот тут же издал радостно-требовательное урчание. Ну что сказать, я люблю повеселиться, особенно пожрать. Факт!

Отдыхать не стал, К тому моменту когда я покончил с нехитрым завтраком, лошади были уже под седлом, и мы не откладывая в долгий ящик выдвинулись в обратный путь. Животные вполне себе восстановились, что же до меня, то я точно выдержу. Хотя последние месяца полтора практически постоянно в дороге, и нужно бы озаботиться нормальным отдыхом. Усталость имеет свойство накапливаться, и эдак себя можно попросту загнать.

Впрочем, что бы я там себе ни думал, двигались мы весь день в довольно бодром темпе, успев добраться до Воронежа уже с наступлением темноты. С одной стороны, гнать причин уже никаких, вполне можно двигаться размеренно, и спокойно переночевать на постоялом дворе. Однако, когда меня захватывало что-то, то мне непременно следовало с этим управиться в кратчайшие сроки, как будто за мной кто-то гонится…

— Доброго утра, Пётр Анисимович, — приветствовал моё пробуждение Илья, с кувшином в руках.

— Я так понимаю позднее утро, — поднимаясь с постели, буркнул я.

— Ну, спешных дел вроде как нет, так отчего бы и не поспать малость. А то ведь эдак и свалиться недолго, — пожал плечами молочный брат.

— А сам?

— Да я-то поболее твоего отдыхаю, Пётр Анисимович. Это ты у нас убегаешь и чёрт его знает чем занимаешься. А после ещё и красавиц охаживаешь. Опять же, у меня узоры седьмого ранга, а твои эти плетения, ты сам сказывал, не больно-то тебе сейчас помогают.

— Ты вот что, Илья, особо об этом распространяться не надо, но если тебя вдруг поприжмут, или