Гость из будущего. Том 1 - Владислав Викторович Порошин

— Я подумаю, ха-ха, над процентом, ха-ха!

— Клоун, — тяжело вздохнул дядя Йося.

Однако в этот момент из нашего офиса показалась Нонна Новосядлова и сказала, что как ей не жаль, но пора ехать на вокзал, и директор моментально бросился к ней. «Сейчас этот деловой „дядя“ будет шантажировать убийственной женской красотой», — догадался я, когда Шурухт взял за руку московскую актрису и подвёл её ко мне.

— Вот вы, молодая и красивая девушка, объясните этому лоботрясу, что его песни нужно срочно записать для радио, — затараторил он.

— Да, песни хорошие, — смутилась Нонна, ещё не понимая, чего от неё хотят.

— Послушайте меня сейчас очень внимательно, молодые люди, — сказал дядя Йося, взмокнув от напряжения. — В понедельник у нас на «Ленфильме» худсовет и будет не до того. А во вторник к вечеру я договорюсь на радио с оркестром и мы, то есть вы, Нонна, споёте нам эти две песенки. Согласны? Но с одним условием, что он должен написать ещё одну композицию, — директор ткнул в меня кулачком.

— Я, конечно, спою, а зачем? — удивилась девушка.

— Зачем? — Йося смахнул пот со лба. — Деньги, слава, гастроли, выступление в «Голубом огоньке», главные роли в кино — разве вы, Нонночка, этого не желаете?

— Очень, — пролепетала актриса, и выразительно посмотрел в моё печальное лицо. — Но я во вторник не могу, у меня днём репетиция в училище.

— Записываться всё равно дешевле и проще ночью, — отмахнулся директор, — я закажу билеты на самолёт из Москвы и обратно. Ну, Феллини? — надавил на меня наш «змей искуситель».

— А как же кино? — пробормотал я, прекрасно понимая, что предложение дяди Йоси сверхвыгодное и сверхперспективное, но соглашаться сразу было категорически нельзя, иначе можно было бы потерять уважение.

— Кино пойдёт своим чередом, а музыка — своим, — проворчал Шурухт.

— Скажите спасибо, Нонне Николаевне, иначе бы я на это дело не подписался, — хмуро пробурчал я, словно сделал огромное одолжение и пожал руку слишком деловому директору фильма.

— Красивый у вас город, — мечтательно произнесла Нонна, когда мы за полчаса до отправления «Красной стрелы» прогуливались по Невскому проспекту мимо кинотеатра «Художественный».

— Да, архитектура замечательная, — буркнул я.

А тем временем на улице уже смеркалось и огромные подсвеченные афиши обещали, что здесь всех желающих ждут на показ двух фильмов: «Кто вы, доктор Зорге?» режиссёра Ива Чампи и «Живые и мёртвые» Александра Столпера. Кроме того над зданием ярко горела огромная вывеска: «Широкоэкранный кинотеатр Художественный», которая придавала этой части Невского проспекта немного современности. Кстати, молодые и возможно влюблённые парочки спешили на последний сеанс. А я в эти минуты думал о недавнем разговоре с дядей Йосей и кое-что в поведении нашего директора немного смущало.

— Как ты считаешь, меня возьмут в вашу кинокомедию? — вдруг спросила меня актриса, с который мы как-то незаметно за этот вечер перешли на ты.

— Обязательно, — улыбнулся я. — Поверь моему слову — ровно через год на этом самом месте, на этом самом кинотеатре будет висеть гигантская афиша нашего фильма с твоим лицом на половину стены. А вторую часть афиши скромно отдадут Леониду Быкову, Георгию Вицину, Алексею Смирнову и Сергею Филиппову.

— Ха-ха, смеёшься? Кто я, а кто они? — Нонна уставилась на меня огромными сверкающими глазищами. — Скажи, а Иосиф Фёдорович по поводу записи песен и всего прочего не пошутил?

— Такими вещами не шутят. Если ему удастся выторговать процент с продаж, то денег будет очень много, а ты поедешь с концертами по всей необъятной советской стране, — ответил я, когда мы уже подходили к перекрёстку с Лиговским проспектом.

— Я просто в это не могу поверить, — пролепетала девушка и как бы невзначай взяла меня под руку. — Да, но ты должен ко вторнику написать третью песню. Ты это сделаешь?

— А я её уже написал, — хохотнул я. ­– И вообще, я всё уже придумал. Мы для записи пригласим Эдуарда Хиля. «День на двоих» споёшь ты, «Любовь настала» вы исполните на два голоса, а третью композицию он сбацает один. — Я заметил недовольные надутые губки Нонны, поэтому улыбнулся и продолжил, — сама посуди, Хиль — это звезда, это имя. На первых порах пластинки будут раскупать именно из-за него. Это называется рекламный ход.

— Ну, не знаю, — заупрямилась актриса, когда мы стали переходить Лиговский проспект, за которым уже возвышалось задние Московского вокзала. — Может быть, ты и прав. А ну-ка, напой третью песню, раз ты её уже сочинил. Врешь ведь? Ты же врун, я это сразу поняла, ха-ха, ещё в училище, ха-ха.

— Спеть? Здесь? — я покрутился по сторонам, дождался, когда народу перед вокзалом станет чуть поменьше и, нелепо подражая Муслиму Магомаеву, заголосил:

По переулкам бродит лето,

Солнце льется прямо с крыш.

В потоке солнечного света

У киоска ты стоишь!

Блестят обложками журналы,

На них с восторгом смотришь ты,

Ты в журналах увидала

Королеву красоты!

— Ча-ча-ча! — крикнул я и тут же, непонятно откуда взявшись, нарисовались два милиционера.

— Нарушаем, товарищ, — козырнул один из блюстителей порядка, судя по погонам — лейтенант.

— Никак нет, товарищ генерал, — браво козырнул я. — Провожаю знакомую девушку в Москву и, согласно закону нашего знаменитого на весь мир ленинградского гостеприимства, пою. Если взял на пару децибелов выше нормы, то прошу на первый раз простить.

— Ты, чё пьяный? — спросил второй милиционер с менее одухотворённым лицом, погоны которого я разобрать не смог.

— Не имею такой пагубной привычки, — так же