Системная нежить. Том 3 - Тимофей Кулабухов

Я проверил нагнетатель, он собрал всего девятнадцать тысяч единиц маны(из пятидесяти тысяч вместимости этой чудесной божественной емкости), то есть накапливал её тут до обидного медленно. Ну а что я хотел, Старик же сказал, что магический фон жидкий.

В этом доме, вернее в его подвале, я спрятал божественный крюк, который активировал как маяк, видный только мне (хоть какая-то навигация), настроил его на невидимость.

За это время техногоблин завершил манипуляции с техникой, а я убрал её в карту. Зато сам Джим — не дался, пожелал погулять по городу, из-за чего теперь шипел, как сломанный котёл и ругался то на гоблинском, то на русском, то на системном.

— Я стараюсь держаться выше этого, всё же люди примитивные существа. Но когда каждый второй показывает на меня пальцем и кричит, что я мутант, это немного бесит.

— Сам же захотел прогуляться? Ведь предупреждал же!

— А ещё тут очень холодно.

— И об этом предупреждал.

А вот и лавки, хозяйка который смотрит мимо меня.

— Тоора, — обратился я к ней, а она сделала обиженное лицо и посмотрела вдаль, словно не видит меня. Вот что в голове у этих женщин?

— Знакомься, это Джим, мой друг.

— Здравствуй, Джим. Болел в детстве? Ты мутант?

— Я гоблин, иномирец, — устало буркнул он.

— Говорят гоблины очень умные и талантливые.

Джим просиял как новенький системный солид.

— Желаешь грибного пива?

— Не откажусь.

— Скажи, как ты терпишь рядом с собой этого нахального глупого парня, — показала на меня пальцем.

— Фффф… Я его опекаю, присматриваю, чтобы не заблудился и штанишки с утра надевал.

— Спасибо тебе, Джим, ты добр и великодушен.

— Да, я такой.

— Может хватит надо мной издеваться? — вклинился в разговор. — Я тут записал координаты и для верности нарисовал. Кхе. Хочу, чтобы ты наняла местных откопать дом и оформила его в мэрии на моё имя. Всё в соответствии с местными правилами и законами.

— Ты покупаешь дом? — удивилась девушка.

— Если точнее, то это ты для меня его покупаешь, как агент. Мы с Джимом идём в рейд на пару суток, надеюсь, после сможем в нём заселится. У вас тут в ходу золото?

Насыпал ей на прилавок жменю золотых монет из мира поклонников Крио, дал Джиму допить его пиво, убрал его в призыватель и совершил блинк на поверхность.

Ветер тут дул такой, что лицо стало немедленно примерзать к черепу. Для начала — оборотный облик, стал гулем, потом надел лицевую защиту и панорамные очки, сегодня очень солнечно.

Извлек из карты броневик Великого техногоблина. После некоторых модификаций этого самого техногоблина он должен стать быстрее и способным без проблем ездить по льду в местные минус шестьдесят на поверхности (или что-то около того).

Залил в него полный «бак» маны, залез, завёл, осмотрелся (вроде никаких белых медведей не видать) и призвал гоблина.

В руках он всё ещё держал стащенную из бара Тооры пластиковую кружку, только теперь наливал в неё вполне себе земное пиво «корона» из бутылочки.

— Будешь? — предложил он мне, но скорее из вежливости, по хитрой роже видно, что делиться не горит желанием.

— За рулём не пью.

— А ты тут видишь ГАИ? — саркастически спросил гоблин, с комфортом разместившись на кресле и настраивая работу бортовой печки.

— Откуда знаешь про ГАИ, ты же не из нашего мира? Вообще я смотрю ты здорово освоился?

— Я умный, чего уж скрывать.

Плавно тронулся, следя за «дорогой» и сверяясь с картой. Ближайшая «точка» в десяти с половиной местных ландмилях по карте. Заодно, двигаясь по прямой, попробую посчитать, сколько это в родных километрах. Старик называл это дневным переходом, такая же единица измерения была и на самом атласе. Вряд ли они тут шуровали пешком между городами, скорее всего это историческая единица, но может быть и десятью, и тридцатью километрами. Опытный турист легко прошагает тридцать по средней паршивости дороге, но единицы измерения обычно вводят для перемещения тяжело нагруженных войск или, наоборот, торговых караванов, которые идут шустро и верхом. Короче, посмотрим. Местные географические указатели, такие как торчащие из-под ледяного покрова небоскрёбы, скалы, мачты — отсутствовали.

По понятным причинам слишком сильно гонять свой блинк я тоже не мог, он буквально задействовал ресурсы мозга. Даже прокачанный, через десять минут таких скачек он начинал болеть, голова кружится, сознание теряется, и бумс: вот я упал без сознания, вот я примёрз жопой ко льду, а вот меня кушает местный мамонтокабан, получая, кстати, нехилое такое повышение от системы.

Короче, едем на всех четырех в бронетранспорте. Заодно своим поиском живых не пропущу скопления.

Местность тут однообразная, практически ровный лёд, кое-где попадались трещины шириной не больше пары сантиметров, которые заносит снегом. Если попадётся большая, то мы провалимся. Ну, вылезу из техники, уберу в карту, уберу себя, короче, это не должно быть проблемой.

— Джим, нам надо серьезно поговорить, — решил, что время на разговоры есть.

— Ты решил меня бросить? А как же дети, что скажет маленькая Скарлетт? — Ответил пьяный и весёлый гоблин. — А как же ипотека? Мой папаша убьет тебя, ты же знаешь, он после психлечебницы стал вспыльчив. Это из-за того, что я трахалась, как лошадь, с милым толстяком Винни? Это всего лишь лёгкий невинный флирт!

Кашлянул от неожиданности, покосился на гоблина. Тот убрал кружку и хлопал по карманам, искал зажигалку для сигареты. При этом сама искомая зажигалка уже лежала не его коленях. Кстати, зажигалка была — одноразовый жёлтый «Bic». На кой ему огниво, он буквально пальцами умеет огонь извлекать? Джим освоился в человеческой культуре очень быстро. Понятно, что время в его пространственном закутке вагон, но всё же. Что сказать, круто.

— Ну серьёзно.

— Ну что серьёзно, заказчик? Придумал, что попросишь меня изготовить или модифицировать?

— Я не о том. Как тебе нравится мой мир, Земля?

— Ну, у тебя там зомби-апокалипсис, трупы ожившие бродят, плюс Бог Машин собрался сожрать его с потрохами, творятся прорывы, мутанты ходят стадами, меня недавно чуть не разбомбили тактической авиацией. Короче, скучно у вас. Но вполне миленько, в некоторых местах. Пиво, опять-таки.

— Пиво, — решил зацепится я хоть за что-то. — А что, если я предложу тебе остаться жить в моей мире? Выбьем тебе