Покрывало для Аваддона - Мария Семеновна Галина

- Какая-то странная у тебя диета, - сомневается Ленка.

- Это диета Татьяны Васильевны. Для кожи. Бело-розовая кожа, густые волосы, блестящие глаза...

- Брось, - говорит Ленка, - ее такой мама родила.

- Это, - сурово отвечает Лидочка, - мы еще посмотрим.

- Так я пошла? - Ленка пристегивает поводок.

- Ладно. Только осторожней. Он с собаками очень нелюдимый.

Ленка уже движется к двери, но Лидочка окликает ее.

- А что с этим пуделем, как ты думаешь?

Ленка пожимает плечами.

- Понятия не имею. Может, эдипов комплекс, все такое...

- У пуделя?

- Ну...

- Слушай, оставь объявление. Я позвоню.

- Ты даже не ветеринар, - с укором говорит Ленка

- Может, там все дело как раз в диете. Диета у него неправильная. А я на этом деле собаку съела.

- Это, - сурово отвечает Ленка, - не лучшая рекомендация.

* * *

Ленка выходит во двор. Сухие астры залиты теплым красноватым светом, точно угасающие угли, тлеют в темной зелени толстые тяжелые майоры-цинтии, светятся ягоды на шиповнике. Шевелятся на сухой траве тени от акаций - то зеленые, то лиловые, то синие.

Джонсик задирает лапку.

Серая кошка, выглядывая из зарослей, смотрит на него с брезгливым любопытством.

- Это - ваша собака? - раздается грозный голос.

Ленка подпрыгивает.

Серой кошки больше нет, но из-за кустов выглядывает мрачное лицо дворника.

- Ну, - осторожно отвечает Ленка, - более ли менее.

Дворник лениво озирает серую бородатую мордочку, потом всю жалкую фигуру Джонсика, который лениво машет хвостом-обрубком.

- Не претендую! - говорит он холодно и вновь скрывается в кустах.

* * *

- Не знаете, чем пигментные пятна на руках можно вывести? - спрашивает писательница Генриетта Мулярчик.

- А что? - удивляется Ленка.

- Они очень выдают возраст.

Ленка смотрит на ее узловатые подагрческие пальцы, пальцы восьмидесятилетней особы, на жесткие, деформированные ногти.

- Ну, если только в этом дело, тогда простоквашей, - говорит она.

- Нет, - Генриетта Мулярчик задумчиво смотрит в пространство. - Не только в этом. Мне нужно перескочить с пятидесятого на сорок шестой.

- Автобус? - тупо спрашивает Ленка.

- Нет. Размер. Я уже нашла свое содержание, теперь ищу формы. Раздобыла диету. Великолепную диету. Жокейскую.

- Надеюсь, не для чистокровных скакунов? - спрашивает Ленка.

Но Генриетта не понимает иронии. Она вообще не понимает иронии, потому что писатели - существа, лишенные чувства юмора. Даже юмористы.

- За две недели полностью перестраиваешь свой обмен, - объясняет она. - Полностью. Шлаки выводятся, жиры выводятся, углеводы выводятся.

"А тараканы?" - думает Ленка.

Но вслух говорит:

- Поделитесь.

Сначала Генриетта Мулярчик мнется, потому что если выдать такое замечательное ноу хау, все сядут на ту же диету, и чем она будет в лучшую сторону отличаться от других? Но потом, видимо, здраво решает, что из ста волонтеров, приступивших к добровольной пытке голоданием, доводит дело до конца максимум один.

- Значит так, - деловито говорит она. - Соли не есть, сахару не есть, алкоголя не пить. Кофе пить, но без сахара. Но много. Он жидкость из организма выводит.

- Как мочегонное? - деловито спрашивает Ленка.

- Ну да, - смущается Генриетта, - вроде того... Потом: в первый день с утра сырое яйцо и две тертых моркови, на обед сто грамм твердого сыра и пастернак...

- Погодите-погодите, я запишу, - торопится Ленка, - пастернак... А петрушку можно?

- Как альтернатива - да. Но только как альтернатива.

- А сельдерей и пастернак - не одно и то же?

- Лена, - говорит писательница Мулярчик, - я тебе удивляюсь.

* * *

- Ну, что? - говорит Лидочка Мунтян. - Пошли?

- Куда - пошли? - настораживается Ленка.

- Как, куда? - в свою очередь удивляется Лидочка. - Затовариваться. Пастернак нужен или нет? Ну и по мелочам - капуста, морковка...

- Люди подумают, ты кроликов разводить собралась.

- Пусть люди посмотрят на меня через две недели, - угрожающе говорит Лидочка. - Рыбу я уже купила. В консервах, но ничего, сойдет. Странная, правда, надпись на этой банке. Не знаешь, это что за штука такая?

- Какая?

- Вот... - Лидочка надевает очки, клюет носом. - Ку-ку, Мария.

- Чего?

- Ку-ку, Мария. Может, это они в честь фильма... мексиканцы, знаешь?

- Дай-ка, - Ленка, в свою очередь вглядывается в надпись на этикетке. - Кукумария... Это, мать, и не рыба вовсе. Это морской огурец.

- Надо же, - удивляется Лидочка. - А на ценнике было написано "Рыба". Во дают! Поголовная безграмотность... Ну ладно, сойдет как альтернатива.

- Послушай, - вдруг говорит Ленка, - а что с пуделем?

- С каким пуделем? - удивляется Лидочка.

- Ну, с тем, закомплексованным.

- А! - небрежно отвечает Лидочка. - Ничего особенного. Он у них сжевал занавески. Я же говорю, все дело в неправильном питании.

На Привозе от красок и запахов кружится голова. Лежат на прилавках лиловые баклажаны, пухлые, как молочные поросята; помидоры вспыхивают адским пламенем, плавают в бочках с рассолом разбухшие, как утопленники, огурцы. Пастернака нет.

- Это они нарочно, - мрачно говорит Лидочка.

- Как же, - Ленке от толкотни и криков уже дурно, - интриги мирового масштаба! А это не оно?

- Нет, - Лидочка, прищурившись и шевеля кончиком носа, оглядывает зеленые хвостики, - это петрушка.

- А может...

- Только как альтернатива.

- А вот?

- Да, - у Лидочки в глазах загорается охотничий азарт, - это он!

- Пастернак нужен? - сладким голосом говорит женщина за прилавком. Отдаю по пять.

- Это почему так дорого? - возмущается Лидочка.

Та внимательно смотрит ей в глаза.

- Потому что вы его и за пять возьмете. Он вам для диеты нужен, веско говорит она. - А то я не знаю.

- Что