Г.Р.О.М. - Никита Киров

А сейчас этот крот жив или нет? Мужики говорили об этом осенью, когда я уже устроился на работу, и обсуждали это, как давно свершившийся факт. И про покушение, где погиб тот парень, тоже вспоминали. Возможно, крот уже под подозрением у братвы, а молодой опер должен быть жив.

Хм-м, но если у меня выйдет вытащить этого крота, а заодно — предотвратить гибель того пацана, я могу получить серьёзного должника. Должник это вредный и опасный, типичный упёртый мент, с которым надо осторожно. Зато о нём нельзя сказать, что он свои долги не возвращает, это точно. Разобьётся, но вернёт.

Так, но это план на одного человека. Дальше — чекист. С ним будет посложнее, зацепок у меня на него мало, но через него можно выйти на третьего. А ведь мне нужны доходы, причём более серьёзные, чем кошелёк очередного маньяка.

Ведь если рассчитывать только на трофеи, с кем-то более опасным, чем какие-нибудь уличные гопники, расправиться не выйдет. Масштабнее надо мыслить, или попадёшься на чём-то мелком.

Но мысли в сторону, я увидел, как Юлька входит в парк, и отвлёкся на неё. Так и приманивала к себе взгляд. Раньше я на неё точно так не смотрел, хотя она мне и нравилась.

Волосы распущены, на лбу — тёмные очки. Сегодня она одела белую кофточку с коротким рукавом в полоску и юбку с колготками. На плече — тяжёлая сумка, аж лямка оттягивалась.

Пошёл её встречать, а то увидел, как за ней увязалась пара парней гоповатого вида. Оба в спортивных костюмах, похожи друг на друга, один щёлкал семечки, сплёвывая шелуху на землю, второй, что держал банку пива, хихикал тонким блеющим смехом. Он что-то сказал, на его взгляд, явно смешное.

— Отвянь уже, — не оборачиваясь бросила Юля, и я это услышал.

— О ничё ты, какая, с характером, — возмутился гопник гундосым голосом. — Нравятся мне такие, в натуре. Ну чё, погнали на речку?

— На какую речку? — я уже был близко. — Чего-то, пацаны, не понял юмора вашего. Или вы серьёзно?

Оба смерили меня очень внимательным настороженным взглядом. Вид, как у тупых, но совсем тупыми они не были. Такие всегда оценивают угрозу в каждом встречном, чтобы решить для себя, можно до него докопаться или нет. Если можно — докопаются обязательно, мимо не пройдут, а если нет — побоятся связываться, будут всячески избегать. Такой уж это народец, с гнильцой.

Оценили они и меня, сделали выводы. Может, что-то во мне увидели, может, на инстинктах почуяли, что ночью я одну падаль уже отправил искупаться и останавливаться на этом не собирался, может, знали моего брата. Неважное, главное — результат. Они решили отступить.

— Да всё, не знали, что с тобой она, — сказал тот, что с семечками. — Сразу бы тогда сказала…

— А я говорила, — ехидно добавила Юля.

— Ну, это, не врубились мы, короче. Погнали тогда, — второй подпихнул первого. — Так мы, поугарали просто.

— Ну идите, — разрешил я.

Оба удалились, иногда со злобным видом оглядываясь. Чем дальше отходили, тем злобнее смотрели.

— Мне через пару часов уже надо на смену, — начала Юля, подходя ближе. Почувствовал тонкий запах её духов. — Нормально доехал вчера?

— Да вот, не успел в общагу, у знакомого переночевал, — я пригласил её к скамейке.

— У знакомого? — навострила она ушки.

— Да-да, он как раз стрип-клуб держит, вот мы с ним и оторвались, — я посмотрел на неё. — Да шучу я, конечно. У друга отца был, он сдаёт комнату студентам, я тебе говорил как-то, — я проверил, не окрашена ли скамейка.

Нет, не окрашена, но пока ещё чистая, не загрязнённая, а то многие сидели на спинки, ставя ноги на само сиденье.

— А, вспомнила, ты рассказывал, — она расправила юбку и уселась.

— Я тут, кстати, думаю переезжать в другое место, поудобнее, а то в общаге, ёклмн…

Я замолчал, заметив кое-что. Увидел, что идущие мимо люди начали ускорять шаг, и это не просто так…

А причина проста: та парочка гопников докопалась до другого человека, до того парня, Левитана. Насчёт него они решили, что вот он-то угрозы не представляет. Вот и решили сразу его давить.

Оба сели по краям от него, один нагло пихал его в плечо. Со злостью пихал, похоже, решили оторваться на нём, раз на мне не рискнули. Подошёл кто-то третий, явно их знакомый, ещё и похожий на них, как родной брат. У него даже спортивная куртка такой же расцветки, полосочек столько же. Ржали все трое.

— Вот козлы, — я поднялся.

— Лёша, они какие-то стрёмные, — Юля взяла меня за предплечье. — До всех докапываются, осторожнее.

— Разберусь.

Левитан поднялся, будто хотел уйти, всё так же держал голову опущенной. Осмелевший гопник шлёпнул его по лицу. Шлёпок сильный, очки с заклеенной правой линзой слетели. Второй заржал, первый снова поднял руку, чтобы шлёпнуть…

Но ничего сделать не успел. Секунда — и гопник лежал на асфальте, вереща от боли и держась за плечо, парень только швырнул его вниз одним неуловимо быстрым броском. Второй растерялся, но решил драться, он обхватил Левитана сзади.

Тот резко наступил сопернику пяткой на пальцы ног, легко высвободился из захвата, не глядя ударил его локтем в солнечное сплетенье и обернулся, чтобы врезать ещё раз, посильнее.

Не вышло, третий атаковал его кулаком справа. И этого Левитан не заметил, правый глаз же слепой. Он пошатнулся, из кармана выпало что-то тяжёлое. Гопник ударил его в живот коленом, поднял бутылку с земли и замахнулся, целясь ему в голову…

Я на бегу врезался в гопаря плечом! Он потерял равновесие, уронил бутылку и сел задницей на скамейку, я добавил ещё раз по морде…

— Стоять, бляха-муха! — раздался резкий крик.

— Ну-ка стоять! Милиция!

Два ппсника бежали к нам, расчехлив дубинки. Гопники, не сговариваясь, рванули по сторонам. Но пэпсы начало драки не видели и разбираться не будут. Будут мочить дубинками того, кто попадётся под горячую руку первым, а потом ещё и в обезьянник увезут. Им — палка за административку, нам — синяки, ссадины, пятнадцать суток и штраф.

А мне-то не резон убегать, Юлька ведь рядом, ещё и ей прилетит. Да и попадёт Левитану, ему и так досталось, всё-то скрюченный…

Глаз скользнул