Воланд де Морт - Константин Владимирович Денисов

И хотя говорил Воланд вроде бы спокойно, но в голосе его читалось бескомпромиссное осуждение, которое наверняка будет иметь последствия. Он был недоволен, и это, если очень аккуратно выражаться. Наверное, он был в бешенстве, только вот очень хорошо умел себя контролировать.

— Отпустите её! — сказал Валентин.

Маша взглянула на меня, и я кивнул. Сейчас обострять никакого смысла не было. Если что, то нас просто размажут.

— Мы не причинили ей вреда, — сказал я, — мы просто купировали исходящую от неё угрозу.

Маша отпустила Амину, и та, оказавшись на ногах, тут же сделала несколько шагов в сторону, дистанцируясь от нас. Воланд, наконец-то, снизошёл до того, чтобы сказать и нам несколько слов тоже. Он внимательно посмотрел на меня, потом на Машу, и произнёс:

— Заставили вы нас, конечно, поволноваться, — сказал он, покачав головой, как будто и нами тоже был недоволен.

— Не переживайте, теперь то вы знаете, что с нами всё в порядке, — успокоил я его.

Воланд смотрел на меня некоторое время, потом обошёл стол, поднял валяющийся стул, аккуратно поставил его на место и уселся, скрестив руки на груди.

— Вот вроде и наказывать вас не за что, но очень хочется, — произнёс он после некоторого раздумья.

— Почему? — задал я резонный вопрос.

— Потому что весь наш город собрался на галереях, смотреть за вашими играми, но шоу не состоялось, — сказал Воланд.

— И кто же в этом виноват? — повесив интригу в воздухе, спросил я.

— Даже не знаю, — сказал Воланд и взглянул на Амину. А та, не выдержав его взгляда, опустила глаза, — вот вроде бы и никто, просто обстоятельства так сложились. Но люди разочарованы, ведь они лишились зрелища. А это второе, что нужно народу после хлеба. Вы, если люди образованные, должны знать об этом.

Маша вопросительно взглянула на меня, а я кивнул ей, мол, так и есть.

— Кто-то должен ответить за разочарование наших жителей. Кто это будет? — спросил Воланд и обвёл взглядом всех присутствующих.

— Думаю, что ответ очевиден! — вдруг сказал я.

— Да? — заинтересовался Воланд, — и кто же это?

— Тот, кто всё это придумал и организовал, — не моргнув глазом, сказал я, — рыба всегда гниёт с головы. Похоже, что ты сдулся, Воланд. Народ тобой недоволен. Ты не оправдал возложенных на тебя надежд. Подвёл ты своих людей, чего уж тут.

— А ты хам! — возмущённо сказал Валентин, — Граф даровал тебе свободу, а ты так с ним разговариваешь!

— Свободу? — посмотрел я на Валентина прямо и открыто, — странные у вас тут представления о свободе. Свобода, это лишить сознания, забросить в каменный подвал, а потом пытаться заставить бегать как крыс в лабиринте? Желаю вам всем такой свободы! Всем, кто здесь собрался!

— А тебе не кажется, что ты себя сейчас закапываешь? — задумчиво спросил Воланд, — зачем портить со мной отношения? Разве это в твоих интересах?

— А наши отношения можно испортить? Они что, хорошие? — удивился я.

— Всегда может стать хуже, чем было до этого! — сказал Воланд.

— Очень хорошо, что ты об этом сказал, — подмигнул ему я, — всё, что ты здесь построил, каким бы прочным, незыблемым и вечным тебе не казалось, на деле не больше чем карточный домик. Он рухнет при первом же порыве ветра. Ты, видимо, чувствуешь себя очень могущественным… но это самообман, который подогревается твоей паствой. По сути, ты ничтожество!

— Можно, я его распылю на атомы! — устало сказал Валентин.

— Ни в коем случае! — вскинул руку Воланд, — очень интересно послушать, что ещё он скажет. Что-то в этом есть. А то ведь от лести тоже устаёшь изрядно. Свежее дыхание не помешает, как бы оно ни воняло. Есть, что ещё сказать? — добавил Воланд, уже обращаясь ко мне.

— Зря ты со мной связался, — я решил не изменять себе, и блефовать по полной.

— Почему? — удивился Воланд, — ты так силён?

— Я, может, и нет. Но тут дело в другом. Мы же живём в мире магии, и не всё в нём поддаётся здравому смыслу или анализу. Но факт остаётся фактом. Если я попадаю в сферу влияния местного царька вроде тебя, его царству в ближайшем времени приходит конец, — улыбаясь, сказал я, — хочешь верь, хочешь нет, но через несколько дней вспомни про этот разговор… если ещё, конечно, будешь жив. Я сам не знаю, как это всё происходит, но можешь спросить у неё, — я кивнул на Машу, — насколько сильной считала себя их банда. И где они все сейчас!

— Вообще-то, многие из них у нас, как и вы, — сказал Валентин.

— А это не важно где именно. Главное, что у них ничего не осталось. Они думали, что являются силой, а их размазало шестерёнками непреодолимых обстоятельств. И вы здесь только слепой инструмент. Но забавно то, что теперь ваша очередь! Вы следующие! — я широко улыбнулся и обвёл их всех взглядом.

Как и следовало ожидать, впрямую блеф не сработал. Они не поверили ни на грош. Но, как знать, возможно, какое-то зерно сомнения мне удалось в них заронить. И теперь нужно это зёрнышко хорошенько поливать и взращивать, чтобы их вера в себя медленно, но верно начинала пошатываться.

— Ты понятия не имеешь, кто мы на самом деле такие и на что способны! На что я способен! — грозно сказал Воланд, возвысив голос и встав со стула, — ты понятия не имеешь, какие высоты магии я постиг! — голос Воланда заполнил собой всё пространство, как будто транслировался через мощные колонки.

— Что, чакры, что ли, открыл? — вдруг ляпнул я.

Воланд так резко дёрнулся, так стрельнул в меня взглядом, что я понял — попал!

— Да ладно! — медленно и уважительно похлопал я в ладоши, — вот это да! Вот это уважамба! — использовал я слово, которое недавно слышал от Алисы, — ты, в самом деле, крутой!

И, несмотря на то что я вроде бы восхищался Воландом, в голосе у меня всё равно сквозила ирония, которая обесценивала всё сказанное.

— Оповестите людей, игры начнутся через