Воланд де Морт - Константин Владимирович Денисов

— Нижний уровень? — уточнил Валентин.

— Какой нижний уровень? — повернулся уже в дверях к нему Воланд, — я же сказал, оповести людей об играх! Ты что, тупой? Парк аттракционов, только без поблажек. Строгий вариант.

— Ха! И тебе прилетело! — усмехнулся я и подмигнул Валентину, а потом добавил в спину Воланду, — может быть ты и «зерно» употребил? — крикнул я.

Воланд снова возник в дверях, и в глазах его полыхал настоящий огонь.

— Откуда ты знаешь! — прошипел он.

Похоже, что я снова попал пальцем в небо.

— Я многое знаю, — подмигнул я ему, — но тебе всё это не поможет. Всё равно ты себя переоцениваешь.

— Вырубить их, и разбудить только перед игрой, — сказал Воланд, стараясь держать себя в руках, и ушёл.

— С удовольствием! — сказал Валентин, хищно улыбнувшись.

— Эй, хорош, сколько можно! — воскликнул я, и увидел стремительно приближающийся пол. Но встречу с ним уже не ощутил.

11. Попытка номер два

В себя я пришёл от чьего-то стона поблизости. Пробуждение было жутким, с адской головной болью. Но болела не только голова, телу тоже досталось. Похоже, что с нами не церемонились, когда перемещали с места на место. А потом бросили здесь, на неровном бетонном полу… впрочем, ничего удивительного! Всё как всегда! И с этим «как всегда» нужно что-то делать.

Рядом снова раздался стон, и в этот раз я понял по голосу, что издаёт его Маша. С трудом повернув голову, я разлепил глаза и наткнулся на её измученный взгляд.

— Знаешь, Алик! — с трудом проговорила она, — сначала я тебя ненавидела, потом вроде стала немного привыкать и даже чуточку прониклась доверием…

— А сейчас? — спросил я, чувствуя, что она ещё недоговорила.

— А сейчас я совершенно ясно понимаю, что ты нас угробишь. Рано или поздно мы умрём. Причём скорее рано, чем поздно. В тебе сидит какая-то тяга к саморазрушению. Ты не понимаешь, что иногда надо просто заткнуться? — проговорила Маша и замолчала.

— Может быть, ты и права! — вздохнул я.

Я не очень жалел о том, что наговорил Воланду и его людям. Даже, наоборот, я получил пусть и не явное, но подтверждение, что Воланд в курсе про чакры и про зерно, и, вполне возможно, даже этим как-то воспользовался. Правда, вот не очень понятно как. Неужели он тоже разорил какое-нибудь убежище? Или только мечтает это сделать? Но вот насчёт чакр он в курсе, это точно! Это я по нему прочитал хорошо! Он думал, что это его секрет, а я взял и вывалил его публично, на всеобщее обозрение. Да уж… возможно, что именно этого он мне теперь и не простит!

Я вдруг осознал, что мне что-то мешает в районе шеи. Протянув руку, я потрогал и вдруг с удивлением обнаружил, что на мне надет металлический ошейник. Пока я ощупывал его рукой, задел за что-то ещё. Это оказалось тросиком, пристёгнутом к моему ошейнику. Отлично! На меня надели поводок! Я повернул голову и глянул, куда именно тянется этот тросик. Он шёл к Маше, и другим своим концом крепился к её ошейнику.

— Да чтоб тебя! — не удержавшись, воскликнул я.

— Что ещё? — Маша снова с трудом разлепила глаза и повернула ко мне голову.

— На нас надели ошейники, которые связаны между собой тросом! — сказал я.

Маша подняла руки и с удивлением ощупала свой «аксессуар», который умудрилась до этого момента не замечать. Хотя, когда у тебя болит вообще всё, можно проигнорировать лёгкий дискомфорт в районе шеи.

— Дерьмо! — резюмировала Маша и уронила руки, — полное дерьмо! — добавила она, обдумав наше положение получше.

Я почувствовал укол совести. Да, барагозить можно, но не тогда, когда от тебя зависит ещё чья-то жизнь. Маша была права. Я, очевидно, нарывался, совершенно не думая о том, что она сидит со мной в одной лодке. Хотя, с другой стороны, совсем недавно мы были с ней в разных лодках. Не так уж мы и близки, если подумать. Ладно, посмотрим, что для нас приготовили, и можно ли из всего этого дерьма будет выбраться.

Оптимист внутри меня утверждал, что можно. Правда, он был где-то очень глубоко, и голос его был еле слышен. А вот пессимист наслаждался триумфом, пытаясь убедить меня, что в этот раз ничем хорошим это точно не закончится. Слишком серьёзные противники, которые сейчас полностью контролируют ситуацию, а мы находимся на их территории. Получалось, что козырей у нас вообще нет! Никаких!

Я с кряхтением подполз к Маше и запустил руку ей в волосы. Она не возражала. Только вот, толку от этого никакого не было, потому что она была практически полной. Как и я! Сколько мы были без сознания? Пять часов? Вроде бы столько, сказал Воланд, оставалось до начала игр? Понять бы ещё, что это за игры!

Мы лежали в какой-то очередной кирпичной комнате «без окон, без дверей». Похоже, что они любили устраивать стартовые позиции именно в таких помещениях. Но это была совершенно точно не та комната, где мы очнулись в прошлый раз.

Что-то заскрежетало с двух сторон одновременно. Я запрокинул голову, чтобы увидеть, что происходит с той стороны, куда мы лежали макушками. Там на стене поднялась железная заслонка и открылся лаз шириной не больше метра и высотой не больше пятидесяти сантиметров. Внутри было темно.

Я приподнял голову, чтобы посмотреть, что скрежетало с противоположной стороны. Там открылся точно такой же лаз. Но в отличие от первого, в нём было не пусто. Прямо на нас таращилась здоровенная морда. Я не сразу понял, кто это, но через секунду узнал. Это был здоровенный аллигатор.

— Маша, надо двигать! — сказал я, переворачиваясь и вставая на четвереньки.

— Тебе надо, ты и двигай, — ответила она, не отрывая глаз.

— Хорошо! Интересно, когда он тебя сожрёт, ошейник выплюнет? Или я так и останусь у него на поводке? — сказал я.

— Чего? — подскочила Маша, и, проследив за моим взглядом, тоже увидела аллигатора.

— Говорил же, надо уходить! — сказал я.

— Ладно, на этот раз уговорил! — сказала она, — а куда?

— Нам дали только