Гений автопрома - Анатолий Евгеньевич Матвиенко

Если подвести черту, то довольно паллиативным решением, не самым экономически разумным, а именно электроприводом клапанов мы совместными усилиями решали только одну проблему, обнажив ещё три — с коленвалом, жёсткостью блока, недостаточной производительностью помпы. И если помпа, по большому счёту, лишь навесной элемент, то изменение технологии изготовления коленвала и блока цилиндров уже представляет вмешательство в глубинную часть агрегата.

Все эти проблемы, в принципе — давно известные, конструкторы ГАЗа и ЗМЗ должны были решить давно. Или взяться за их решение. Или хотя бы сделать вид, что пытались. Нет, они потратили усилия, деньги и время на факельно-форкамерную модификацию. С известным результатом.

Поскольку борьба за двигатель происходила, главным образом, в стенах АЗЛК, Валя узнавала подробности наших неудач помимо меня, порой — практически одновременно. За неделю до Нового года поставила ультиматум: баста!

— Сергей, ты — не более чем чиновник министерства. Не Генеральный директор завода и не главный конструктор.

— Я — руководитель ЦКБ Минавтопрома. Подписавшийся сделать ГАЗ-24–10 вместо конструкторов завода. Помнишь сроки смены модельного ряда?

Мы тихо разговаривали за ужином, стараясь не отвлекать Мариночку. Она, раскрыв одну из своих любимых книжек, рассказывала Серёже сказку. Читать ещё, конечно, не умела. Только начала учить буквы, но содержание помнила, выслушав озвучку по несколько раз с Валей, с няней и со мной в роли чтецов-дикторов.

— Печь сама поехала по улице, по дороге, прямо к царю. Царь глядит в окно, дивится: это что за чудо? Вельможа ему отвечает: а это Емеля на печи к тебе едет! — Мариночка повернула книжку к Серёже, показав картинку, и добавила гордую отсебячину: — А наш папочка делает машины, они ездят лучше, чем эта глупая печь!

Мы с женой прыснули в кулак, но потом вернулись к серьёзному разговору.

— Когда ты, наконец, привыкнешь, что любой советский план — не догма, а руководство к действию? Всего лишь задающий вектор, направление. Ты уже завалил торжественное задание партии — отдал «руслан» удмуртам. Поскольку ничего подобного для замены «волги» не разработано, о постановке на производство принципиально новой модели можно забыть лет на пять, а то и больше. Там сдохнет или ишак, или падишах.

— Или содрать. Белорусы, например, надумали следующую версию «березины» раздуть по габаритам до «Ауди-100». И, не напрягаясь, слизать многие технические решения. Например, считая мотор V6 слишком дорогим и сложным, прицепить к отработанному на МАЗ-21067 4-цилиндровому пятый цилиндр в ряд, тогда получится снять 100 лошадей с 2 литров объёма, оставив всего пару клапанов на цилиндр.

— И что плохого? Для серийной неспортивной машины чуть больше тонны — 100 лошадок нормально, — Валя не поняла моего возмущения.

— Когда мы делали первую «березину», лозунг был «лучше Ауди», ты же помнишь. И получилось! А сейчас тот коллектив распался, часть работает у японцев, я свалил в Москву и утянул Журавлёву, пришедшие после покатились по линии наименьшего сопротивления. Предлагаешь и мне эту линию? Тогда пусть ГАЗ штампует двадцать четвёртую в исходной конфигурации бесконечно долго. Организациям её продают по 2500 в убыток, ниже заводской себестоимости, гражданам — чуть дешевле «жигулей», на несколько десятков тысяч в год сбыта хватит… А ближе к 90-м годам передерём какой-нибудь «крайслер» или «фордик», бестселлер года эдак 1970-го.

— Серёжа, не перегибай! «Волгу» надо оперативно менять на автомобиль, спору нет, но никто не неволит тебя наладить выпуск обновления в 1982 году — хоть порвись.

— Я сам себя загнал в ловушку, спровоцировав закрытие проекта 3102. Не я один ту «волгу» угробил, но её можно было бы довести до условно-удовлетворительного состояния. Чем я, собственно, и занимаюсь, только впихивая внутрянку от 3102 и частично от «руслана» в старый кузов от ГАЗ-24. Основной аргумент был — скорость внедрения, и она потеряна.

— Значит, как будет — так будет, — заверила благоверная. Не вмешался бы — люди продолжали бы мучиться с 3102, разбивались из-за отказов передних тормозов, а параллельно с конвейера сходила бы ГАЗ-24, старая и дремучая, но освоенная и заводом, и водителями. Что, собственно говоря, и происходит, минус проблема номер 3102.

Я допил чай.

— Сам именно этим утешаюсь. Честно? Даже когда слова одни и те же, произнесённое тобой вызывает больше доверия.

— Я в нашей семье — главный технический авторитет? — заулыбалась Валя. — Не знала, спасибо.

— С Рождеством Христовым, дорогая.

— Упс… Правда?

— Католическим, протестантским и у некоторых православных церквей — тоже.

Она напрягла лобик.

— Ага… Но наше православное Рождество — после Нового года?

— Также весьма настойчиво не рекомендуемое к празднованию, что и 25 декабря.

— Мой муж — диссидент! — тонкая морщинка на её челе разгладилась.

— Но если не забуду поздравить тебя с русским православным 7 января, то диссидент дважды…

В семейном тепле пролетели очередные выходные, последние перед Новым годом. Понедельник пришёлся на 28 декабря, то есть до вечера 31 — сплошные отчёты, поздравления, официоз и расслабление после официоза. На свежую голову пришла простая и очевидная мыслишка по поводу обновления двигателя для ГАЗ-24, припасённая к реализации на январь, но Житков заставил поторопиться.

После утренней министерской планёрки кивнул мне и бросил:

— Штирлиц, а вас я попрошу остаться.

«Семнадцать мгновений весны» были по-прежнему очень популярны, улицы буквально вымирали в часы показа очередной серии. Что характерно, автомобильные воришки не усердствовали и не трогали оставленные без присмотра автомобили. Криминальные личности — они тоже граждане СССР, не чуждые привычки зависнуть у телевизора.

— Парашют закопал, «Беломор» не курю, с русской пианисткой не балуюсь. На чём я спалился, герр группенфюрер?

Обозвать советского министра генеральским званием СС — это что-то запредельно крамольное, на уровне измены Родине, но в узком кругу такие шутки бытовали, никого не смущая.

Хорошее настроение босса поугасло, когда я признался, что не стоит рапортовать родной партии о прорыве в самом сложном моменте модификации ГАЗ-24 — поиску замены мотору ЗМЗ-24д. Во время последних проб из-за выхода из строя клапанного электромагнита тарелка стукнула о поршень со всеми вытекающими последствиями. «Волгу» притащили на АЗЛК на буксире, мотор отправился в новый ремонт.

— То есть, как говорят буржуйские маркетологи, на мейнстрим…

— На мейнстрим у нас мотора нет, Анатолий Анатольевич.

— Твою туда и налево!

Вот и пришлось выстреливать заготовку, припасённую на потом.

— Зато есть идея, подсмотренная