Меткий стрелок. Том III - Алексей Викторович Вязовский

и никто не платил ни за что — сегодня бал правила чековая книжка Итона Уайта. Я ходил от стола к столу, пожимал руки, обнимал друзей, говорил какие-то пустяки, которые сейчас казались невероятно важными. Но за всей этой суетой, за этим шумом, я чувствовал пустоту. Я прощался, и это было тяжело. Особенно сложно было оставлять банноков. С ними я буквально сроднился. Но парни уже совсем выросли, обзавелись семьями. Жена Ноко, как и Марго, была уже тоже на сносях. Я оставлял им дома, налаженную добычу на принадлежащим им золотоносных участках, вклады в своем банке. Банноки стали богатыми людьми. При этом они оставались индейцами — практически не жили в Доусоне, кочевали. Охота и рыбалка привлекала их больше, чем городская суета и капиталы в банках.

Староверы тоже сильно поднялись. Эти как раз стали типичными доусоновцами — хваткими, предпримчивыми. Им принадлежало уже с десяток лесопилок, склады и причалы, появились даже судовладельцы и лендлорды — в городе появились новые доходные дома. Ну и золотой бизнес продолжал им приносить огромные барыши.

Я дождался пока Джек Лондона, наконец, освободится от своих собеседников, что наперебой делились с ним своими историями и байками, крикнул Джозайе, чтобы он налил нам лучшего виски на два пальца. Меня уже изрядно качало, но не переговорить с писателем я не мог. Джек подошел к столу, держа в руке кружку с пивом, лицо его было немного уставшим, но глаза горели тем самым, неугасимым огнем, который я успел так хорошо запомнить.

— Итон, — сказал он, усаживаясь напротив. — Ты уезжаешь?

— Да, Джек. Утром. Сегодня закрыл сделку с Гуггенхаймом.

— И сколько? — жадно спросил Лондон

— Двадцать. Как и договаривались.

— Поверить не могу… Такое состояние сделать за полтора года. Ты теперь самый богатый человек в Штатах!

— Нет, есть побогаче господа. Я запросил сведения у знакомых газетчиков… Рокфеллер имеет двести миллионов, Морган сто. Я же с тридцатью миллионами только на десятом месте. Впереди и Карнеги и Гулд с Вандербильтом. Даже Гуггенхайм богаче меня.

В этом месте я засмеялся. Вполне возможно, уже совсем скоро Дэниэл станет сильно беднее. Особенно, если еще прикупит на доусоновской бирже акций-пустышек. Небось, захочет тут стать полным монополистом и вытеснить конкурентов с Юкона — нужные люди нашепчут про перспективные предприятия.

— Все-равно — пожал плечами Джек — Такие огромные деньги уже невозможно потратить ни тебе, ни детям. Даже насчет внуков сомневаюсь. Ты создал семейное состояние на века.

— Деньги — это лишь инструмент. Моя сила в том, что они не связаны крупным бизнесом, обязательствами. Я могу направить их на любое дело.

— И что это за дело?

— Поеду в Россию. Мне кажется, что там их можно потратить с большой пользой.

— Фу… — Лондон поморщился — Я слышал о твоих русских корнях. Но Романовы! Цари, великие князья… Они все у тебя отберут. В России нет законов.

— Их и тут нет — усмехнулся я — Закон — тайга, медведь — хозяин. Я вырос на Фронтире, мне к таким правилам не привыкать. И на Юконе такого повидал…

— Жаль, — писатель отказался от виски, сделал большой глоток пива. — Я бы хотел, чтобы ты остался.

— У меня есть дела, Джек. Этот этап жизни завершен.

— А знаешь, — Лондон склонился ближе, его голос стал тише. — Я, кажется, понял, что такое для тебя этот Клондайк. Это не просто золото. Это… это что-то другое. Это вызов. И тебе требуется теперь еще бОльший вызов. Так?

— Возможно, — я улыбнулся. — А ты… Ты остаешься?

— Пока да, — он кивнул. — Я буду писать. Обо всем этом. О людях, о золоте, о собаках… Об этой жизни. Мне нужен материал. И будь уверен — ты уже вписан в анналы Юкона!

— Тогда, — я протянул ему руку. — Жду тебя в гости. Пока в Портленде. Потом в России. Мы выпьем хорошего виски, поедим вкусной еды… И ты расскажешь мне о своих новых книгах.

— Что ж… — Джек Лондон улыбнулся. — Ты… интересный человек, Итон Уайт. Я согласен.

Мы еще немного поговорили, вспоминали наш первый совместный поход, гонки по реке. Я слушал его рассказы о жизни, о его взглядах на мир. Этот человек в каждой мелочи видел историю, в каждой пылинке — целую вселенную. Потом мы попрощались, и я пошел дальше, к старателям, к горожанам, которые наперебой желали мне удачи. Я пожимал руки, обнимал, и в какой-то момент почувствовал, что теряю себя в этом водовороте эмоций.

* * *

Скоро рассвет. Я стою на высоком берегу Юкона, возле небольшого склада, откуда открывается вид на реку. Уже стало холодать — ночью на траве появлялся иней. Пахнет осенью и чем-то горьковатым — будто перегоревшей смолой и золой костров. Город позади еще дышит тишиной: редкие шаги на утоптанной грязи, тени спешащих в закусочные работников, чей день начинается с рассветом. Я прощаюсь с Доусоном. Городом, который сделал меня другим. Городом, где я дважды едва не погиб — и однажды, быть может, родился заново.

На берегу появился Иван-староста. С закутанной шарфом шеей, в каком-то непонятном треухе…

— Не передумал? — по-русски спросил меня старовер

— Нет. Моя история тут закончена.

— И что теперь? Станешь банкиром? — фыркнул Иван — Тоже мне дело для мужчины…

— Бери выше — магнатом — засмеялся я

— Да тут золота… — притопнул ногой о землю староста — На сто магнатов. Никакой банк на сравнится.

— Хочешь анекдот расскажу?

Я дождался кивка, продолжил.

— Вламываются грабители в банк. Револьвер кассиру в лицо, давай все деньги. Забрали сто тысяч. После того, как грабители исчезли, директор банка сказал бухгалтеру, чтобы тот позвонил в полицию. Бухгалтер ответил: «Погоди, давай сначала добавим к украденной сумме те полтора миллиона, которые мы похитили в прошлом месяце и скажем, что их тоже украли».

— Вот те на! — Иван засмеялся — Деньги из воздуха!

— Это еще не все. Назавтра в новостях объявили, что банк был ограблен на сумму в 10 миллионов. И их покроет страховая компания. Грабители пересчитали добычу — в сумках было на сто тысяч. Начали ворчать: «Мы рисковали жизнью из за несчастной сотки, в то время, как банковское начальство похитило 10 миллионов не моргнув глазом. Наверно лучше изучать, как работает система, вместо того, чтобы быть