Точка Лагранжа - Эдуард Сероусов

– Тем не менее, осторожность не повредит, – сказала Соколова. – Особенно если вы действительно обнаружите новые уровни структуры, которые мы еще не исследовали.

После брифинга они направились в шлюзовой отсек, где их ждали подготовленные скафандры. За прошедшие недели инженерная команда под руководством Хан существенно модифицировала стандартное снаряжение, адаптировав его для условий внутри «Тессеракта». Скафандры стали легче, гибче, с улучшенными сенсорами и системами записи.

– Все системы проверены и функционируют нормально, – доложила Хан, проводя финальную диагностику. – Обратите внимание на новую функцию – режим расширенного восприятия. Он позволяет фиксировать пространственные аномалии, которые обычно находятся за пределами человеческого восприятия.

– Как это работает? – спросил Чен с интересом.

– Система преобразует данные с различных сенсоров в визуальные и аудиальные сигналы, которые мозг может интерпретировать, – объяснила Хан. – Это не дает вам буквально «видеть» в четырех измерениях, но помогает воспринимать пространственные искажения, которые могут указывать на точки перехода между сферами.

– Потрясающе, – улыбнулся Чен. – Наши технологии эволюционируют, адаптируясь к новым вызовам.

– Как и должно быть, – кивнула Хан. – Это одна из наших сильных сторон как вида – способность учиться и адаптироваться.

Вскоре четверо исследователей были готовы к отправлению. Они заняли места в шаттле, и Мендес, исполнявшая роль пилота в этой экспедиции, начала процедуру отстыковки.

Короткий полет к поверхности «Тессеракта» прошел без происшествий. Как и в предыдущие разы, черная сфера, казалось, ожидала их, активируя вход, как только шаттл приблизился к ней. Спиральный узор из светящихся линий открыл проход внутрь, и шаттл вошел в знакомый туннель, наполненный странным сиянием.

Когда они вышли в огромный центральный зал, Чен активировал режим расширенного восприятия в своем скафандре. Мир вокруг него немедленно изменился. К обычной визуальной картине добавились полупрозрачные цветные ореолы вокруг различных структур, пульсирующие линии, соединяющие элементы интерфейса, и странные мерцающие точки, разбросанные по всему пространству.

– Это… удивительно, – прошептал он. – Вы тоже это видите?

– Да, – ответила Амара, оглядываясь вокруг с выражением благоговейного восторга на лице. – Столько… информации, скрытой от обычного зрения.

– Система работает лучше, чем я ожидала, – заметила Карла, изучая показания на своем наручном дисплее. – Сенсоры фиксируют пространственные искажения с удивительной детализацией.

– И смотрите, – указал Такеда на несколько ярко светящихся точек на стенах зала. – Эти узлы интенсивного искажения… они могут быть именно тем, что мы ищем.

Они медленно приблизились к ближайшему из этих узлов. В обычном зрении это был просто участок стены, ничем не отличающийся от остальной поверхности. Но в режиме расширенного восприятия он светился пульсирующим синим светом, и от него исходили тонкие линии, уходящие куда-то… внутрь, за пределы видимой структуры.

– Это определенно точка перехода, – сказала Амара, изучая странное явление. – Портал в следующую сферу. Но как его активировать?

Чен осторожно приблизился к светящейся точке, внимательно изучая ее структуру.

– Это напоминает вход в сам «Тессеракт», – заметил он. – Та же базовая геометрия, только в меньшем масштабе и… свернутая, как будто частично существующая в измерении, которое мы не можем напрямую воспринимать.

– Если логика та же, – предположила Карла, – возможно, и метод активации похож? Вход в «Тессеракт» реагировал на наше присутствие, на наше внимание и намерение.

Чен кивнул и сосредоточился на светящейся точке, мысленно выражая намерение пройти через нее, исследовать то, что лежит за ней. Для усиления эффекта он медленно поднял руку и направил ее к точке, не касаясь, но обозначая жестом свое намерение.

Поначалу ничего не происходило. Затем, постепенно, синее свечение стало интенсивнее, и линии, исходящие от точки, начали двигаться, перестраиваться, образуя сложный геометрический узор, похожий на спираль или вихрь.

– Работает, – прошептала Амара. – Оно реагирует.

Узор продолжал расширяться и усложняться, пока не покрыл значительную часть стены. А затем произошло нечто удивительное – поверхность в центре узора, казалось, прогнулась внутрь, образуя воронку или туннель, уходящий куда-то за пределы видимого пространства.

– Портал открылся, – сказал Такеда с благоговением в голосе. – Проход в следующую сферу.

Они переглянулись, каждый осознавая историческое значение момента. Они были первыми людьми, обнаружившими этот новый уровень «Тессеракта», и теперь стояли на пороге неизведанного.

– Я пойду первым, – сказал Чен. – Остальные ждите здесь, пока я не подтвержу, что проход безопасен.

– Нет, – возразила Амара. – Мы идем вместе. Это было мое открытие, и я не собираюсь ждать в стороне.

– Я тоже иду, – твердо сказал Такеда. – Как старший научный офицер, я несу ответственность за безопасность экспедиции.

– Не забывайте обо мне, – добавила Карла с улыбкой. – Кто-то должен документировать это историческое событие.

Чен посмотрел на своих коллег, чувствуя прилив гордости и товарищества. Это были не просто ученые, это были исследователи в лучшем смысле этого слова – люди, готовые сделать шаг в неизвестное ради знаний.

– Хорошо, – кивнул он. – Мы идем вместе. Но держимся рядом и поддерживаем постоянную связь.

Они активировали все записывающие устройства в своих скафандрах и, после короткого доклада на корабль о своем намерении, медленно вошли в светящийся туннель.

Переход был странным опытом – не мгновенным перемещением, как при входе в сам «Тессеракт», а скорее путешествием через пространство, которое одновременно было и не было физическим. Туннель изгибался и поворачивал способами, которые казались невозможными, как будто они двигались не только в трех измерениях, но и в каких-то дополнительных, недоступных прямому восприятию.

И затем, внезапно, они вышли в новое пространство, настолько отличное от центрального зала, что у всех четверых перехватило дыхание.

Они стояли на чем-то, напоминающем платформу или террасу, нависающую над огромным пространством, которое простиралось во всех направлениях, насколько хватало глаз. Но это не было пустым залом. Это был… ландшафт. Невозможный, инопланетный ландшафт, состоящий из странных структур, напоминающих одновременно геологические формации и архитектурные сооружения.

Поверхности переливались всеми цветами спектра, но не хаотично, а образуя сложные паттерны, которые, казалось, содержали какую-то информацию или значение. В воздухе парили светящиеся объекты различных форм и размеров, двигаясь по сложным траекториям, как будто следуя какой-то невидимой хореографии.

А над всем этим висело нечто, напоминающее небо, но не голубое, а глубокого пурпурного цвета, с мерцающими точками, которые могли быть звездами, но двигались и перегруппировывались, образуя созвездия, которых не существовало ни в одном земном небе.

– Это… – Амара запнулась, не находя слов.

– Невероятно, – закончил за нее Такеда. – Совершенно невероятно.

– Что это? – спросила Карла, ее голос был едва слышен от благоговения. – Где мы?

– Я думаю, – медленно сказал Чен, пытаясь осмыслить увиденное, – это представление. Модель. Визуализация… чего-то. Данных, концепций, знаний.

– Но чего именно? – спросил Такеда, активируя анализаторы в своем скафандре.

– Может быть, всего, – предположила