Куколка - Виктория Серебрянская

и понял, то это точно не я. Впрочем, вскоре от главного корпуса примчались Гимро и незнакомый преподаватель-арлинт. У Гимро забавно вытянулась зеленая круглая физиономия, сделав его похожим на недозрелую грушу, когда он увидел сначала своих соотечественников, а потом и меня. Арлинт же смотрел хмуро.

— Господа, — с некоторой торжественностью обратился к ним начальник академии, — ваши курсанты позабыли принцип дружбы и взаимовыручки, объединяющий планеты, входящие в состав Альянса. Необходимо напомнить им. Так, чтобы запомнили до конца своих дней. Рекомендую уборку главного плаца. Без механических подручных средств, — веско добавил он. — На ваше усмотрение, как это будет выглядеть: то ли поделите плац на равные сектора, то ли поделите между собой обязанности. Мне все равно. Главное, все должно быть сделано ручками. Чтобы лишний пыл молодецкий было куда спустить. Отбой разрешаю только после выполнения поставленной задачи. Выполнять!

Фарн, явно довольный собой, заложил руки за спину и чуть ли не насвистывая, отправился в сторону центрального корпуса. А мы остались…

— Шаххерт! — вдруг долетело до меня шипение арлинта. — Вам мало девушек-лингвисток? Какой шрехт вас укусил, что вы пошли искать приключения на факультете звездного десанта?..

— По-моему, это уже неважно, — мрачно перебил коллегу Гимро. — Если сильно любопытно, потом его допросите. А я спать хочу! Поэтому сейчас идем на полигон и выполняем задание от адмирала. Разговоры потом!

В принципе, в уборке плаца не было ничего сложного. Роботы-уборщики два раза в день мели его и даже, кажется, мыли. Так что махание допотопными метлами было в большей части унизительным, чем сложным. Ну и в очистке мусорных урн ничего приятного не было.

Над полигоном уже сгущались сумерки. Но преподаватели с этим препятствием быстро справились. Арлинт что-то набрал на своем смарткомме, и над плацем с разных сторон вспыхнуло несколько мощных прожекторов. Света стало достаточно для того, чтобы увидеть непонятно откуда залетевший сюда пожухлый лист, и двадцать мусорных урн, расположенных на равных расстояниях друг от друга. А также белую разметку, согласно которой в дни построений располагались группы и кафедры. При виде этих линий меня осенило:

— Предлагаю разделить плац на пять равных полос, вымести их, а потом вычистить по четыре урны, — посмотрела я в глаза Гимро.

— Это будет по-братски, — согласно прогудел рядом со мной Качиэни. Его соотечественники только головами закивали в знак поддержки.

Мы все дружно уставились на Павелика. Но тот молчал. В итоге за него ответил препод-арлинт:

— Согласен, считаю это разумным.

По-моему, скрип зубов Шаххерта слышала вся академия.

Как-то так получилось, что моя полоса оказалась самой крайне справа, у самой аллеи, ведущей от главных ворот до центрального корпуса. А слева от меня вяло шевелил метлой Павелик, раздраженный до невозможности. То ли это преподы постарались, решив попробовать примирить нас, то ли Шаххерт сам проявил инициативу, но я была вынуждена мести несуществующий мусор и слушать брюзжание килла. Впрочем, мне никак не мешало то, что Павелик поливал плац собственной желчью. Наоборот, меньше было пыли.

Я не заметила, как и когда на территории появился декан Дайренн. Опомнилась лишь от холодного и повелительного:

— Курсант Гусева, подойдите!

От неожиданности я чуть метлу не уронила, что, конечно же, заметил Шаххерт. И не преминул желчно прокомментировать, когда я уже рысцой бежала к остановившемуся неподалеку командору:

— Я тоже килл! Чем он лучше? Думаешь, с ним быть выгоднее?

Я чуть не растянулась у всех на виду, когда услышала эти слова. Стыд ожег каленым железом, аж заболела кожа щек от прилившей к ним краски. Ну, Павелик!.. Ну!..

Слов для характеристики заклятого друга не было. Но я сразу же решила, что чего бы мне это ни стоило, а набью Шаххерту морду! Ибо давно выпрашивает. Достал!

— Курсант, жду вас завтра с утра у себя в кабинете, — ровным голосом сообщил он мне Дайренн. Словно ничего и не было. Но мне почему-то показалось, что в холодных карих глазах мелькает вина.

— Есть, явиться с утра к вам в кабинет! — вытянулась я перед командором в лучших традициях армейского устава.

Дайренн кивком отпустил меня. Дождался, пока я займу положенное место и снова взмахну метлой. А потом медленно приблизился со спины, и я будто в страшном сне услышала его ледяной голос:

— Курсант, представьтесь!

Я дернулась, в первый миг подумав, что Дайренн обращается ко мне. Но нет, декан стоял и в упор смотрел на замешкавшегося Павелика.

— Павелик Шаххерт, летное отделение! — в конце концов, не очень уверенно представился он.

— Шаххерт, значит…

По-моему, не только я, но и все присутствующие на полигоне, включая Гимро, оторопели, не понимая, что Дайренну нужно от пилота. Гимро даже сделал несколько шагов в нашу сторону, с подозрением глядя на начальство. А Дайренн внезапно вклинился между мной и Шаххертом, и я вдруг услышала его свистящий шепот:

— Шаххерт, как килл киллу открою тебе секрет: выбирает всегда женщина! И если тебя не выбрали, значит, это с тобой что-то не так, а не с ней! Запомни это!

Дайренн выпрямился. Оглянувшись, я увидела, как обмякли плечи заклятого друга. Видимо, он все же опасался командора. И, как оказалось, не зря: в тот миг, когда все, включая меня, решили, что опасность уже миновала, Дайренн вдруг почти без замаха ударил Павелика. Тот выронил метлу и глухо охнул. Пластиковый черенок с негромким стуком свалился ему под ноги. В свете пылающих холодным белым светом прожекторов повисла убийственная тишина…

Немая сцена длилась, кажется, вечность. Я потрясенно таращилась на Дайренна, не зная, что в таком случае можно сказать или сделать. Командор же смотрел куда-то в пустоту перед собой, кажется, потрясенный произошедшим не меньше моего.

Первым опомнился Павелик. Держась за скулу, с ненавистью уставился на командора и что-то прошипел на незнакомом языке. Наверное, это был его родной язык. Во всяком случае, командор Дайренн прекрасно его понял и криво усмехнулся в ответ:

— Можете не трудиться, курсант. В отличие от вас, я привык нести ответственность за свои слова и поступки. Я сам сейчас доложу начальнику академии о произошедшем.

С этими словами Декан развернулся и, чеканя шаг, как на параде, направился в сторону главного корпуса.

Тишина над плацем висела все то время, пока была видна по-военному выпрямленная спина уходящего преподавателя. И лишь когда он скрылся за дверью, отмер Гимро:

— Чего уставились? Вам это что, шоу? Приказ начальника академии никто не отменял! Заканчиваем уборку! — Я и игумары послушно снова замахали метлами. Павелик же свою даже не поднял. Гимро поморщился. Будто раскусил какую-то гадость. И обратился к арлинту: — Деннер, ты бы