Курс на СССР: Переписать жизнь заново! - Тим Волков

Не опоздал! Ну, разве что минут на пять — семь — пока ждал трамвая. Пришел, переоделся, и все ждал, когда Николай Семенович напомнит про статью… А его не было! Срочно вызвали в обком, на очередное совещание.

Вот повезло-то!

— Саш! Ты что тут прохлаждаешься? — высунулась из подсобки завхоз Людмила Ивановна. — Федя остатки тиража привез! Давайте, развозите! Завтра ж новый!

И поехали мы с Федей по всему городу на старом пятьдесят третьем ГАЗоне! Сначала — на почтамт…

— Да что у вас, парни, лоток-то совсем не скользит?

— Воск кончился!

— Так купите!

Потом — по киоскам…

— Ой, Сашенька! А мы вас после обеда ждали… Давай, давай, милый, клади сюда…

Последний киоск находился на проспекте Маяковского у дома номере сорок. Где жила Метель — Марина… Там же располагался и музыкальный магазин «Мелодия», у которого уже змеилась очередь. Видать, что-то выбросили…

— Чуваки, что дают? — едва ГАЗон остановился светофоре, я высунулся из окошка.

— «Бони Эм» допечатку выкинули! «Ночной полет на Венеру».

Да уж, знаем мы советскую распечатку… Без «Распутина», ага!

Выгрузив последнюю пачку, мы покатили обратно.

— Тебя, может, домой, завести? На обед… — крутя баранку, предложил Федор.

Я отмахнулся:

— Не, в кафешке перекушу.

— Ну-у, было бы предложено!

Домой не хотелось. Вернее, было некогда. Нужно было караулить Плотникова. Тот ведь был репортер — вполне мог куда-то свалить по заданию редакции.

Повезло. Сергей оказался на месте.

Два старых конторских стола, две настольные лампы, большой потрет Ленина, «Утро в сосновом лесу» Шишкина, глянцевый календарь за позапрошлый год со знойной красоткой в бикини.

— Привет, Сереж… Как фотки, отпечатал уже?

— Да! Вон, смотри, — пожимая мне руку, Плотников кивнул на соседний стол, заваленный фотографиями. — Ничего так вышли, я несколько отобрал. Вечером, если не возражаешь, покажу шефу.

— Не, не возражаю…

Фотки оказались классные! Выступление председателя, зрители, ВИА, перетягивание каната… общий план…

Как бы завести разговор… Так бы, невзначай, словно бы между прочим… А, хотя…

— Сереж! У меня статья не идет. Поможешь?

— О чем разговор, старик! Что-нибудь набросал уже?

— Да так… ерунда всякая.

— Давай, давай, посмотрим!

Я с вздохом вытащил исчерканные листки — хорошо, прихватил все же.

— Ну-у. Так, так…

Прочитав, репортер поднял голову и улыбнулся:

— Понимаешь, ты все стили в одну кучу смешал! Вот здесь у тебя репортаж… Тут — эссе, там очерк… А здесь вообще аналитика.

Я на минуточку стушевался и тихо спросил:

— А как бы ты сделал?

— Я бы? Как бы тебе объяснить? — задумчиво протянул Сергей. — Понимаешь, газетная статья — это не школьное сочинение. Тут главное стиль выдержать. И его еще подобрать надо. К спортивным соревнования, допустим, больше подходит репортаж. К интересным людям — очерк, к местам красивым — эссе. А у тебя же… У тебя мы сделаем зарисовку! На основе вот этих вот фоточек! Сейчас все набросаем… ага…

Дело пошло.

Я уже уселся за пишущую машинку, когда в кабинет заглянул главред:

— Что это у вас тут, Сергей? — спросил он своим бархатным басом. — А, помогаешь новичку! Одобряю. Когда готово будет?

— Минут десять еще, Николай Семенович!

— Хорошо. Через полчаса жду материал. И фотографии!

Материал мы сдали. Шеф, правда, с первого раза не принял, пришлось переделывать… Но, к пяти часам я уже был свободен, как ветер!

* * *

Как и на следующий день…

Первым делом я забежал к Плотникову, спросил:

— Сереж, а статья-то вышла?

— Да не знаю, — Плотников пожал плечами. — Тираж ночью отпечатали… Но, еще не развезли. Впрочем, тебе лучше знать, ты ведь у нас экспедитор.

— Ну да…

— Кстати, из типографии в киоски могут и мимо нас сигнальные экземпляры кинуть… Ну, а мы уж завтра.

— Понятненько.

Попрощавшись с Плотниковым, сразу же рванул к автомату и позвонил Наташе.

— Наташу? — трубку взял дед. — А кто ее спрашивает? Ах, Саша… Извините, не узнал… А она в магазин пошла, за продуктами. Знаете, у нас там, на углу, гастроном. Вроде как сыр выбросили… или масло. А еще она хотела в «Мелодию» зайти, посмотреть пластинки.

Гастроном, «Мелодия»…

Я рванул к троллейбусной остановке. Едва влез — народу набралось с избытком.

— Товарищи, не забываем пробивать!

Троллейбус оказался с компостерами.

Вот и проспект Маяковского… Я выскочил, побежал… И у «Гастронома» увидел Наташу!

Светлое летнее плате, туфельки, золотистые локоны по плечам.

— Наташ!

— Саша! А ты как здесь?

— Дед твой сказал — Иван Михалыч.

— А, так ты звонил… Я сыр купила! Голландский, — похвасталась девушка, покачав брезентовой хозяйственной сумкой с портретом Михаила Боярского в роли шевалье д’Артаньяна. — Правда, по килограмму в руки давали. Саш, а я еще в «Мелодию»…

— Пошли! Тоже хочу прогуляться.

У входа в музыкальный магазин какие-то патлатые личности в потертых джинсах продавали многострадальный советский «Бони М», в силу цензурных соображений записанный без «Распутина». Просили червонец. В магазине же — три пятьдесят, но, купи, попробуй.

— Слушай, есть «Пинк Флойд», «Стенка», всего восемьдесят!

— Поди, индийский? Или Югославия?

— Обижаешь! ФирмА!

Пинкфлойдовская «Стена» почти за сотню меня не интересовала. Зайдя в магазин, я подошел к прилавку:

— «Бони Эм» есть?

— Хо! — блондинистая продавщица смерила меня презрительным взглядом. — До обеда еще разобрали.

— А что есть?

— А что на полках — то и есть!

«Нью-Сикерс в Москве», «Грег Бонэм и вокальный дуэт Липс», «Ариэль», «Верасы», Кобзон… Какой-то тихий ужас!

Из больших дисков — лонгплеев — меня заинтересовала лишь группа «Москва» со знаменитым хитом «НЛО» и «Гимн Солнцу» группы Стаса Намина. Ее-то Наташа и купила. И еще «маленькую» Пугачеву — «Миллион алых роз».

Я критиковать не стал — ни к чему. Тем более, выбрать и впрямь, не из чего…

Мы вышли на улицу. Солнце все еще ярко светило, но через весь проспект уже легли от ломов длинные черные тени. Подозрительные личности все так же толкали диски. Снова предложили «Бони М», а еще фирменные «Слейд» и «Рэйнбоу» — дорого.

— Слышь… Еще «Киссы» есть! — подмигнул один из продавцов. — Новый альбом — «Династия»!

Ну, «Династия» далеко не новый… Однако, спорить я не