Родная земля - Виктор Ступников

Мы просидели за столом до глубокой ночи. Планы росли, как снежный ком. Анна предлагала структурировать знания по уровням сложности, я настаивал на практических заданиях с первого дня. Маша, забыв о робости, засыпала нас вопросами, и в её глазах зажигались те самые искры — искры понимания, любопытства.

* * *

Князь Юлоскавский Вячеслав Олегович рукой, украшенной кольцами с драгоценными камнями, убрал выбившийся светлый локон из конского хвоста и завел его себе за ухо. После чего пожал протянутую ему руку.

Его рукопожатие было идеальным — твердым, но не властным, сухим и кратким, каким и подобает быть приветствию человека, не сомневающегося в своем праве находиться здесь, на этом званом вечере, в статусе почетного гостя.

«Рад вас видеть, Иван Петрович», — голос князя, низкий и бархатный, прозвучал как завершающий аккорд церемонии. В его улыбке было ровно столько тепла, сколько требовалось этикетом, но взгляд, скользнувший по залу за спиной хозяина, оставался холодным и оценивающим. Он уже работал, этот взгляд, вычленяя в пестрой толке важные лица от второстепенных, союзников от просителей, скрытые угрозы от возможных выгод.

Пройдя еще несколько шагов вглубь сияющего зала, Вячеслав Олегович позволил себе на мгновение остановиться. Он не суетился, не искал глазами, с кем бы поскорее заговорить.

Князь кивком разрешил приблизиться, и бокал с шампанским, будто возникший из воздуха в руках лакея, оказался в его пальцах с таковой же естественностью, с какой на его лице появилась новая, на этот раз чуть более оживленная улыбка. Вечер начинался.

Князь Юлоскавский со сдержанной любезностью отвечал на комплименты. Он ждал одного определённого человека — министра по делам дурмана с женой.

— Ян Педросович, — с выдержанной любезностью обратился Юлоскавский после всех светских расшаркиваний перед друг другом. — А с какого времени у нас каждый оборванец имеет право запускать завод по очистке дурмана?

Под властным взглядом Юлоскавского министр не знал, куда деться. Несмотря на то, что он был из правительства, он не был одарённым. Что даже в его шестидесять лет ему сильно било по самолюбию. И хотя министр недолюбливал всех этих господ из высшего света, он их боялся до дрожи в коленях.

— С какого времени, — продолжил князь, медленно вращая бокал за тонкую ножку, — наша имперская привилегия, дарованная на откуп избранным, стала размениваться на… сомнительные авантюры? Ваше ведомство, Ян Педросович, должно быть фильтром, а не… проходным двором.

Министр по делам дурмана, Ян Педросович, сделал глоток воздуха, похожий на рыбий вздох. Его супруга, румяная дама в дорогом, но безвкусном платье, замерла с заигрывающей улыбкой, чувствуя, как атмосфера вокруг сгущается.

— Ваше сиятельство, это… это не более чем кустарная мастерская, — залепетал министр. — Разрешение выдано по упрощённой процедуре ещё десять лет назад, для местных нужд, объёмы мизерные… Контроль, разумеется, будет тотальным.

— «Кустарная мастерская», — с лёгкой насмешкой повторил Юлоскавский. Его взгляд скользнул по толпе, будто отыскивая кого-то. — Сегодня — мастерская. Завтра — фабрика. Послезавтра их «мизерные» объёмы начнут подрывать наши цены на внутреннем рынке. А потом, чего доброго, они возомнят себя… новыми инженерами реальности.

Не допустите, чтобы эта «мелочь» стала брешью в стене. Понятно?

Последнее слово прозвучало как приказ, тихо, но не терпящим возражений тоном.

— Совершенно понятно, ваше сиятельство! — министр вытянулся, будто перед строгим начальником. — Ситуация будет взята под личный контроль.

— Рад это слышать, — Юлоскавский кивнул, и его лицо вновь озарилось светской, ничего не значащей улыбкой. — Наслаждайтесь вечером, дорогие гости. Мадам, вы сегодня ослепительны.

Сделав легкий поклон в сторону ошеломлённой жены министра, князь плавно отдалился, оставив пару в смятении. Его миссия на этом вечере была выполнена. Семя беспокойства и строгого указания посеяно. Теперь можно было позволить себе немного отдохнуть.

Глава 11

Селение разрасталось не столько вширь, хотя и это тоже, сколько ввысь. Причем ввысь качественно. И мне предстояло защищать все это, а, значит, стоило повышать свои силы. Для этого мне был необходим дурман.

Груз от де Нотель должен был прибыть только через неделю, если опять не возникнет форс-мажора, а до того момента мне придется позаботиться о добыче самому. Всё же у меня не было столько времени.

К тому же в планах было разбить больше теплиц с рукрецией. Того, что шло у нас в продажу, не хватало даже на первое необходимое для деревни. А обещанная помощь от Когана, видимо, увязла в бюрократических проволочках. Своими действиями я, кажется, создал два противоборствующих лагеря в высших кругах. И не сказал бы, что мой лагерь сейчас находился в большинстве. А, значит, пока придется действовать, что называется, дедовскими методами.

Проснувшись, как мне казалось, раньше всех, я решил, не завтракая, пойти на охоту в лес. Прихватив с собой легковесный меч, я спустился на первый этаж и неожиданно наткнулся на графиню де Нотель, сидевшую на крыльце и глядевшую на густой утренний туман.

— Не спится? — я прервал её одиночество своим вмешательством.

— Как и вам, судя по всему, — вежливо улыбнулась она, но в глазах читалось беспокойство.

— Что-то случилось?

Де Нотель на секунду задумалась, видимо, прикидывая как рассказать о том, что беспокоило её.

— Мой Дар проснулся.

— Так это же здорово, — ответил я с ободряющей улыбкой. Ещё один маг в копилку нашей обороны совсем не был лишним.

— Я знаю, — печально произнесла она. — И я даже ждала этого дня, но все это схоже с тем, когда ты перестаешь быть девочкой и становишься женщиной.

— Боюсь, я не знаком с этим чувством, — ехидно заметил я.

— Все знают, что это должно произойти, но, когда это происходит, оказывается, что ты не была готова.

До меня наконец-то дошло, что графиня боится не самого Дара как такового, а того, что он нёс в себе. И мне стоило ей помочь разобраться.

— Какой у вас Дар? — я отринул в сторону все своё ехидство и стал серьёзен, как никогда.

Де Нотель замялась, не зная, как объяснить то, что испытала этой ночью.

— Давайте я вам лучше покажу.

Она вскинула руку и из её пальцев медленно выдвинулись серые каменные шипы.

Знакомая магия. В прошлой жизни я уже с ней сталкивался. И мастера самого высшего уровня могли быть как каменщиками, создававшими дворцы на века, так и боевыми магами. Никто, кроме них не мог воссоздать столь тонких, острых и в то же время прочных клинков из камня, как и столь прочных щитов.

В нашем осадном положении неожиданно проявившийся Дар графини