Хейтер из рода Стужевых, том 1 - Зигмунд Крафт

во мне трепыхалось, даже слегка вспыхивало. Если бы всё было так просто, я бы уже давно спалил и бочку, и Фурманова, и это поместье. Настолько мне осточертело это место за эти дни.

Убью, убью, убью! Всех их! Нужно только выжить. Как истинный герой, я просто обязан пробудиться и нести смерть, хаос и разрушения врагам. Это канон! Так почему же…

Огонь «плескался» из меня во все стороны, не только через руки. Я это ощущал, как потоки энергии. Но глаза видели лишь уже до боли знакомые искры и ничего более того.

Я устал, начал хлебать всё больше ледяной воды. Руки окоченели. Кажется, искры уже били в мои собственные конечности — настолько они болели. Мир вокруг темнел, а гнев уступил место страху. Неужели я действительно умру здесь, вот так бездарно?

Холод заполз в саму душу. Последней мыслью было то, что это и есть конец. Если я умирал сейчас во второй раз, то он определённо оказался больнее и неприятнее.

Глава 10

Когда я уже потерял всяческую надежду, Фурманов за шкирку достал меня и швырнул на землю. Я кашлял, отхаркивая воду, и судорожно цеплялся пальцами за траву.

— Бестолочь! И ты старший сын рода? Наследник? — голос учителя был полон презрения. — Забудь об этом.

— Не ваше, кхе-кхе-кхе, дело, — прохрипел я.

Нещадно жгло всю носоглотку и лёгкие. Мышцы тела были напряжены из-за пронизывающего холода. Казалось, сами кости замёрзли и покрылись изнутри инеем.

Увы, гнев не греет, иначе я бы пылал огнём. И этот простолюдин будет меня жизни учить? Да чего он сам-то добился? Жалкий второстепенный персонаж. Его единственная задача — в муках умереть от моих рук, когда мой талант наконец-то откроется.

Вместо ответа старик преклонил перед мной колено и, схватив железной хваткой нижнюю челюсть, чтобы я не мог её закрыть, сунул в рот горлышко какой-то мелкой бутылки. Жидкость полилась в глотку, невыносимо горькая и терпкая.

— Пей, не вздумай выплёвывать, — пренебрежительно сказал Артемий Валерьевич. — Это дорогое целительное средство.

Даже если бы я и хотел выплюнуть или закашляться — не смог бы. Потому что старик всё ещё держал мою голову запрокинутой, и всё лилось внутрь. Хоть бы вдохнуть дал, сволочь!

Я впился ногтями обеих рук в его кисть, пытаясь оттолкнуть, но эффекта никакого.

Наконец он сам отпустил меня, так, что я завалился вновь на траву и закашлялся. Сколько и какой воды попало в лёгкие — даже не знаю, но ощущение, что точно скоро сдохну.

Внезапно раздался глухой стук в груди, от которого по всему телу разлилась теплота. Я даже забыл как дышать от удивления. Что это? Дар пробуждается?

Я сел поудобнее и прислушался к ощущениям, всё ещё немного покашливая. Огонёк будто и правда разгорелся сильнее, я уже постарался его вывести во внешний мир. Но тут мне на голову упало большое полотенце, сбив концентрацию.

— Вытрись и переоденься, — презрительно сказал Артемий Валерьевич и ушёл с площадки.

Оставшись один, я вновь сосредоточился, и на ладони возникло пламя. Оно трепыхалось над кожей, совершенно не обжигая. На пару секунд, но уже дольше, чем когда-либо до этого. Неужели у меня получилось?

Увы, потом снова начали вылетать искры. Но ничего, начало положено. Скоро вы все у меня ответите. Все до единого. Будете гореть в моём огне!

Во время ужина я был за столом один — блаженная тишина.

— Фёкла, когда Аркадий Петрович вернётся? — поинтересовался я якобы невзначай.

— Сказал его не ждать, — женщина пожала плечами.

Выходит, не раньше восьми. У меня полно времени!

Быстро всё доев, я вернулся в свою комнату. Хотя, как вернулся — дополз. Я ужасно устал, даже мышцы так не тревожили, как сонливость. Ещё и после еды жуткая лень появилась.

На дне сумки лежал обычный спортивный костюм, его я и натянул на себя. В голове же все крутилось то пламя, которое я зажёг сегодня после злосчастной бочки. Почти ведь получилось!

Я сидел на постели уже собранным. Безумно хотелось ещё раз попробовать разжечь то пламя. Я был уверен, что выйдет, на все сто процентов. Прикрыл глаза, сосредоточился. Огонёк дара вроде и правда стал крупнее, чем я его помнил. Немного усилий и…

Голова была налита свинцом, ещё и сверху невыносимый звон. Что за…

Продрав очи, я так и замер в ужасе. Я одетый лежал на своей постели, но в комнате было светло — утро! Я, мать его, вырубился! Вот так бездарно вчера прозевал свою реальную возможность сбежать!

От переизбытка эмоций хотелось завыть волком, но вместо этого я потянулся к будильнику. Видимо, Марфа помнила мою просьбу и принесла его сюда. Этот звон и разбудил меня.

Превозмогая усталость, я направился в ванную комнату. Потому что скоро тренировка, и мне банально надо подготовиться к ней. Ту же кровать разобрать, будто прилежно спал всю ночь. Хотя, так оно и было, по сути-то. Бесит!

Пока я наматывал круги вокруг дома, тревожное чувство не покидало меня. Я никак не мог понять, что именно изменилось. И только на втором круге внезапно осознал, что Аркадий Петрович молчит. Не то, чтобы я раньше внимательно слушал его подколки, но сейчас он реально просто бежал рядом и не тарахтел, как обычно.

Разминка так же прошла без изменений, так как я знал, что делать и в какой последовательности. И всё же. Почему он молчит⁈

— Вот так, — Холодов внезапно схватил меня за запястье и приподнял его, а потом слегка повернул ладонь, которой я сжимал рукоять деревяшки. Также сместил мой мизинец. — Такой хват лучше.

— Хорошо, — я настороженно кивнул. Какого лешего происходит⁈

Но поразительнее всего то, что такой хват действительно оказался гораздо более удобным. При следующем ударе я ощутил гораздо меньшую отдачу.

Более того, старикан ни разу меня не ударил сверх того, когда я пропускал атаку. Да что происходит? С чего он вдруг такой добрый? Подозрительно.

Хоть в этот раз я устал меньше, чем обычно, ощущал