Архангелы. Битва за землю - Евгений Истомин

Они посмеялись и решили, что это вполне сгодится в качестве тоста.

— И надолго ты обосновался в Риме? — продолжила расспросы Вера после короткого обсуждения, что им заказать на десерт.

— Да я не то чтобы обосновался. Пожил там какое-то время и вновь отправился путешествовать по Европе. Тогда этот кусочек мира был очень интересен. Мы частенько пересекались с Лексом, пока ему не захотелось помотаться по морям с португальцами. После этого я не видел его, наверное, лет пятьдесят, а в следующий раз, когда мы встретились, Лекс заявил, что на корабли он больше ни ногой. Бывало, что и с Ноксом шалили порой, если только он не задумывал чего-то такого, на что я был не готов.

— А этот ваш приятель, в гости к которому мы торопимся, что делал он?

— Когда чума отступила, он перебрался в Венецию. Вскоре начался расцвет Венецианской рес публики, и она стала на редкость богатеньким городишком. Не буду ничего утверждать, но так частенько происходило с местами проживания нашего Креза.

— Ну вот видишь, значит, и он не такой уж плохой.

— А я и не утверждал, что он плохой. Хотя ради справедливости добавлю, что обогащение кого-то еще для Креза всегда было последним делом, видимо так просто получалось.

— Ладно, рассказывай дальше про себя.

— А дальше мне надоело болтаться по Европе и я решил отправиться на Восток, в гости к Сутеки. Но увидеть мне его удалось только через тридцать лет, а в Европу вернуться — через сорок. На Востоке оказалось ничуть не скучнее, чем на Западе, так что я не торопился. Кстати, тогда я первый раз побывал у вас в России, тогда еще Московском княжестве. Вера оживилась:

— Ну-ка, ну-ка, здесь поподробней. Это какой год?

Грассатор задумался.

— Конец восьмидесятых где-то. Пятнадцатый век.

— Да? Я, честно говоря, не очень помню это место в учебниках… Стояние на Угре и Иван Третий — вот и все, что всплывает.

— Так и есть. Угру я уже, правда, не застал, но живенько у вас там было. Сразу видно, что матерела страна после долгой разрухи. Я даже думал присоединиться к походу дружин на Казанское ханство, они как раз при мне выступали в восемьдесят седьмом, насколько помню, но потом решил двинуться в Персию. Затем добрался до Индии, кстати, тогда же Васко да Гама открыл туда морской путь в обход Африки, но я находился далеко от побережья и этого еще не знал. В общем, чтобы не утомлять тебя рассказом, скажу, что побывал я затем на Тибете и добрался наконец до Сутеки. Он в Китае тогда обитал. Помахал вместе с ним саблей да и засобирался обратно.

— Неужели вот так вот просто через весь континент, да еще в то время? — Вино успело зашуметь у Веры в голове, и если прежде ей приходилось осаживать свой скепсис, то теперь она втягивалась в рассказ все сильнее.

— Почему же просто? Всякое бывало, но в целом не так страшно, как может показаться. Прорубаться сквозь орды разбойников не приходилось. Случалось порой отшить кое-кого, но хватало и тех, кто готов был подвезти, дорогу показать, пустить переночевать, в конце концов. Эти странствия помогли мне увидеть всю многогранность людской природы. Если до встречи с Меланией я видел только черное, а после — черное и белое, то потом для меня стали открываться все новые цвета и оттенки.

Вера улыбнулась:

— Звучит жизнеутверждающе.

Грассатор ответил ей улыбкой и вновь наполнил бокалы.

— Ну хорошо, — сделав глоток, продолжила она, — а дальше-то что? Вернулся в Европу?

— У нас до сегодняшнего дня еще пятьсот лет. Если я буду подробно тебе о них рассказывать, нам и ночи не хватит.

Вера вдруг стала серьезной.

— Господи, подумать только, а ведь тебе действительно семьсот лет!

— Ну, не совсем, до юбилея еще время есть. Хотя что такое несколько лет? Если хочешь, можем выпить за это сейчас. И, между прочим, я давно тебе сообщил возраст своего тела.

— Да, но я почему-то только сейчас осознала: я сижу, пью вино, называю на «ты» мужчину, которому семьсот лет… Хм, нет, не осознала.

— В любом случае я не против всего вышеперечисленного. Так что? За юбилей?

Они выпили.

Вера долго смотрела на Грассатора, наконец спросила:

— А каково это? Так долго, так много всего…

— Я не знаю, как по-другому, так что… Лишь в последние десятилетия стало скучновато. Появились самолеты, практически исчезли расстояния. Теперь, чтобы где-то побывать, нужно совсем немного времени. Да и мир стал другим. Одинаковым. Неинтересным.

Вера пожала плечами:

— Может быть. И все-таки столько событий, столько людей… Это же опыт и знания.

— Наверное. Знаешь, бывали, конечно, такие моменты… что-то вроде кризисов среднего возраста, когда начинаешь взирать на людей свысока. Все вокруг казались слишком примитивными, что ли… даже поговорить толком становилось не с кем. Ну представь, чтобы сорокалетний человек всерьез о чем-то беседовал с пятилетним ребенком.

— Да уж. Сравнение оценила. Спасибо.

Грассатор улыбнулся:

— Но такое завышенное самомнение быстро улетучивается, когда ты сам совершаешь удивительно глупые поступки или когда встречаешь человека, который оказывается мудрее тебя, хотя, судя по всему, он младше на сотню-другую лет. И вот теперь, чем больше мне кажется, что действительно есть вещи, о которых я знаю все, тем больше приходится удивляться, когда ошибаюсь.

Вера задумалась, затем кивнула.

— И все-таки, что было потом?

— Вернувшись в Европу, я снова немного пошатался по ней, посмотрел на перемены, а потом отправился в Америку. Там мне очень понравились индейцы, мне показалось, что в них еще было нечто такое, что могло направить их в верном направлении. Но было уже поздно — европейцы наступали, индейцы ломались. В Америке я прожил долго, изъездил вдоль и поперек оба континента и покинул ее с началом войны Севера с Югом — мне не хотелось участвовать в местных разборках. Затем снова была Европа, снова изменившаяся и интересная, а потом — Африка. В Африке я опять повстречал людей, которые были чистым листом, но уже знал, что это ненадолго. Чуть позже Австралия и снова Восток.

— Да уж, точно — бродяга…

— Историй много и всяких разных. Было смешное, было забавное, было и трагичное. Но вот так сразу все не упомню. А если начну, то нам действительно не хватит ночи.

Вера улыбнулась уголками губ.

— И на что же нам ее не хватит? — промурлыкала она.

Грассатор хмыкнул и потянулся за бутылкой вина.

— Не могу поверить! — воскликнула Вера. — Я смутила ангела!

— Ты думаешь, что такое возможно? — отозвался Грасс, усмехаясь.

— Действительно, куда уж мне со своей жалкой четвертью века против семи полноценных! Я даже боюсь представить, сколько у тебя было таких вот сопливых девчонок за это время. Хотя бы та же фрау Августа…