Иуда освобожденный - Питер Гамильтон

— Наконец-то в тебе пробудились остатки гуманности. Так, Меллани, я хочу, чтобы ты уехала.

— Уехала?

— Да. Сегодня же вечером. Можешь поссориться с Орионом или придумать что-нибудь еще. Как только стемнеет, вызови такси. Я скажу, что весь вечер буду изучать информацию о Темной Крепости в кабинете, а как только наш приятель позаботится об охране, выскочу к концу подъездной аллеи. А ты откроешь мне дверь машины.

— Это кажется таким примитивным, — неуверенно протянула Меллани.

— Чем проще, тем лучше. Чем меньше вероятности ошибиться, тем меньше ошибок.

— Да, наверное, ты прав.

«Дверь кабинета, — произнесла РИ-подпрограмма. — Взгляните на ручку».

Оззи посмотрел сквозь их с Меллани обнимающиеся версии, затем сквозь туманность изображений Темной Крепости и вдруг заметил, как медная ручка с мучительной медлительностью поворачивается.

— О черт! — простонал он. — Только не это. Пожалуйста!

Орион отыскал кухню, передал заказ Меллани, добавил, чтобы ему приготовили то же самое, и не забыл позаботиться об обеде для Точи. Оттуда, все еще с мокрой рубашкой на плече, он направился к кабинету. Знакомство с Жасмин прошло так гладко, что Оззи наверняка ему не поверит. Орион и сам едва верил своим воспоминаниям об утренних событиях. Но ему было так хорошо! Такая классная девчонка, и я ей понравился!

Он начал говорить, еще открывая дверь кабинета.

— Эй, Оззи, ты ни за что…

И замолчал, увидев в комнате Жасмин. Они с Оззи отскочили друг от друга. И это был не просто дружеский поцелуй, Орион увидел, как сплелись их руки. И оба выглядели такими виноватыми.

— Э, парень, не пойми нас превратно, — забормотал Оззи.

Орион развернулся на месте и побежал. Широкие длинные коридоры особняка позволили ему набрать приличную скорость. Он старался изо всех сил. Рубашка слетела с плеча. Он мчался дальше, из-за слез едва различая дорогу. Вопль отчаяния вырвался из его горла и эхом раскатился по всему дому.

Глядя вслед убегающему Ориону, Меллани резко вдохнула.

— Проклятье!

На лице парня она увидела такой ужас, что с трудом могла поверить, будто была его причиной.

— Невероятно! — простонал Оззи. Его лицо мучительно сморщилось, а руки взметнулись вверх, словно взывая к небесам. — Я только что испортил этому мальчишке всю жизнь. Дерьмо! — Он схватил Меллани за руку. — Иди к нему, ты сможешь все исправить.

— Что?

Меллани решила, что ослышалась. Ее эл-дворецкий доложил, что точечные контакты Оззи подключены.

«ЭТО ЖЕ ПРЕВОСХОДНЫЙ ПОВОД ДЛЯ МОЕГО ОТЪЕЗДА», — передала она текстовое сообщение.

— Он же без ума от тебя, — сказал Оззи. — Неужели не понимаешь? Он еще ни разу не держал девочку за руку, что уж говорить о проведенных вместе утренних часах! Ради бога, меня он теперь слушать ни за что не захочет, но к тебе прислушается. У тебя единственный шанс исправить ситуацию. Если этого не сделать, он всю жизнь будет считать себя неудачником.

«ТЫ ВСЕ РАВНО НЕ УЕДЕШЬ ДО НАСТУПЛЕНИЯ ТЕМНОТЫ. ВОСПОЛЬЗУЙСЯ ОСТАВШИМСЯ ВРЕМЕНЕМ, ЧТОБЫ ИСПРАВИТЬ ПОЛОЖЕНИЕ. А МЫ ПОЗАБОТИМСЯ О ВНУТРЕННИХ СЕТЯХ».

— Но…

Беспокойство Оззи ее удивило. Могло показаться, что состояние Ориона для него важнее всего. Или он превосходно играет. Меллани ничуть не сомневалась, что охранники наблюдают за этой маленькой драмой при помощи всевозможных сенсоров.

— Не будь ведьмой, — решительно заявил Оззи. — Не забывай, за что тебе платят деньги.

«СКОРЕЕ! БЕГИ ЗА НИМ!»

Меллани отдернула руку, что не потребовало с ее стороны ни малейшего усилия. Она уже почти поверила, что Оззи говорил всерьез.

— Слушаюсь, босс, — сердито бросила она и выскочила из кабинета.

Ей не пришлось долго гадать, где искать Ориона, — Меллани и сама не раз пыталась спрятаться от всего мира. В холле на полу лежала его мокрая рубашка. Подняв ее, Меллани направилась к лестнице. Комнату Ориона ей подсказала домашняя сеть.

— Орион? — Меллани негромко постучала в дверь. Никакого ответа. — Орион? — окликнула она его немного громче.

Не дождавшись реакции, Меллани приказала домашней сети открыть замок. После недолгой задержки, вызванной обращением сети в службу безопасности, раздался щелчок замка. Портьеры в комнате оказались задернуты. Губы Меллани сложились в грустную улыбку. Как это все было знакомо ей!

Удивительно, что он не запустил на полную громкость какой-нибудь готический рок с восхвалениями боли и смерти. Хотя парень, выросший на Силь-верглейде, мог и не знать, что такое вообще существует. О черт, а вдруг ему нравится народная музыка?

Орион скорчился на кровати спиной к двери. В одной руке была зажата шейная подвеска.

— Это моя вина, — негромко сказала она.

— Уходи.

Его голос немного охрип и странно вибрировал.

— Орион, пожалуйста, я сделала глупость. Ты хоть имеешь представление, как знаменит Оззи? В Содружестве его считают почти святым, или падшим ангелом, или кем-то вроде того. Я не смогла устоять. Знаешь, как бы я прославилась в школе, если бы получила поцелуй Оззи? Тогда все люди узнали бы о моем существовании.

— Ерунда.

— Верно. — Она протянула руку и погладила его по плечу. — Это все равно что собирать автографы. А ты ворвался так неожиданно, потому мы и удивились.

— Я хотел сказать, что тебя и так все замечают. Ты такая… необыкновенная.

Меллани оперлась коленями о матрас и наклонилась над ним. Орион поднял

на нее грустные глаза, но не отодвинулся.

— Ты плачешь, — искренне изумилась она.

— Я хотел жениться на тебе, — простонал он. — Я люблю тебя, Жасмин.

— О-о-ой… Что? Нет, Орион, это невозможно, мы ведь только сегодня познакомились.

— Но это так. Я знал, что не хочу никого, кроме тебя, уже в ту минуту, когда ты спорила с охранниками.

Он говорил так жалобно и так искренне, что у нее похолодела кожа. Мел-лани взяла его за руку и приказала эл-дворецкому установить секретный канал связи. Но получила ответ, что это невозможно. Быстрое пассивное сканирование ее вставками не обнаружило никаких ОС-татуировок на теле Ориона.

— Орион? У тебя есть какие-то вставки?

— Нет. — Его пальцы с надеждой сжали ее руку. — Ты не обманываешь, вы с Оззи не собирались продолжать?

— Нет, не собирались.

Как это нелепо: она должна утешать наивного мальчишку, когда еще не решен исход войны. Но совесть не позволяла Меллани просто встать и уйти. «Господи, он еще хуже Дадли! — подумала она. — Впрочем, нет, это несправедливо. Дадли никогда не был таким беспомощным. И таким милым».