Весь Пол Андерсон в одном томе - Пол Андерсон

Девушка отодвинулась.

— Я не могу запретить вам называть меня так, как вам хочется, фримен ван Рийн, — ответила она ледяным тоном.

— О-ох, такая молодая и такая неприветливая! Видно, придется мне, бедному старцу, и дальше в одиночестве доживать свои дни. И тратить свои деньги, немалые деньги… — Ван Рийн с надеждой взглянул на девушку и вздохнул. — Кстати, почему на этой несчастной планете не оказалось ни одного ящика пива? Всего только один ящик, и я хотя бы на час или два смог бы погасить пожар в моем желуд… я хотел сказать, в душе. Разве я так много требую, спрашиваю я вас?

— Ничем помочь не могу, — сухо ответила Джойс.

Дальше они ехали в молчании.

Вскоре они достигли стада изиру — горбатых и острохвостых животных, похожих на земных коров. Джойс оценила их число в несколько тысяч. При той редкой растительности, которая покрывала предгорья, они должны были в поисках корма преодолевать много километров в день.

Двое туземцев издали заметили вездеход и направились к ним навстречу. Они ехали на бесаи, напоминавших больших антилоп с мордой как у тапиров и одним-единственным рогом. Туземцы были одеты так же, как Уулобу, но вместо ожерелья из раковин у них были медальоны из кожи. Ван Рийн остановил машину, и туземцы подъехали ближе. Оружие они держали наготове, луки их были натянуты, короткие копья подняты.

Уулобу спрыгнул с машины и подошел к соплеменникам, вытянув вперед руку.

— Удачи в охоте, силы, здоровья и потомства, — традиционно приветствовал он их. — Я Уулобу, сын Толы, клана Авонго орды Рокулэло, и теперь сопровождаю людей с неба.

— Вижу, — холодно ответил старший седой воин. Младший воин презрительно усмехнулся и поднял лук. Уулобу схватился за томагавк. Старший сделал примирительный жест, и Уулобу слегка расслабился.

Ван Рийн внимательно следил за этой сценой.

— О чем они говорят? И что означают эти дурацкие жесты оружием?

— Лучник оскорбил Уулобу, — с горестным видом объяснила Джойс. — Он предложил нашему другу спрятать томагавк, пока не закончится беседа. Это говорит о том, что они не считают Уулобу достойным уважения.

— Ах так… Грубые, неотесанные люди. Неужели даже внутри одной орды нет гарантированного мира? Но почему они так пренебрежительно относятся к этой обезь… то есть к нашему молодому другу? Разве те, кто служат нам, недостойны уважения других дикарей?

— Боюсь, что нет. Я спрашивала об этом однажды Уулобу. Кстати, это единственный туземец, с кем у меня сложились доверительные отношения.

— Да? И как же вы добились такого счастья?

— Видите ли, мы спасли его от ужасной смерти. Мы как раз получили лекарство от местной разновидности столбняка, когда он заболел. Понятно, что он испытывает благодарность к своим спасителям, чего не скажешь об остальных шанга. А что касается их отношения к Уулобу… Видите ли, к нам приходили наниматься на службу в основном бедняки. Причины этого различны: либо их изгнали конкуренты с родной земли, либо засуха уничтожила дичь на их охотничьей территории, либо еще что-нибудь подобное. Они поклялись нам в верности… вы сами видели, как они храбро сражались. Но это было делом их чести, а не следствием особой любви к пришельцам из чужого мира. Уулобу — это другое дело, он на самом деле привязан к нам.

— Какая неблагодарность — ведь вы прибыли сюда спасти всех т’келанцев, до единого! — с иронией сказал ван Рийн, а затем побагровел и внезапно заорал: — Черт побери, да у всех вас рыбьи головы и мозги макрели! Занялись дурацкой планетографией, а надо было начинать с исследования психологии аборигенов. Протухшие, провонявшие макрелью головы…

Ван Рийн едва успокоился, а затем потребовал продолжать перевод.

— Пожилого воина зовут Ньяронга, он глава их прайда, — продолжала Джойс. — Младший — его сын, один из многих. Они принадлежат к клану Гангу орды Рокулэло. Формальности приветствия соблюдены, и туземцы приглашают нас в свой лагерь. Они по-своему гостеприимны, но прежде всего стараются удостовериться, что у гостей честные намерения.

Всадники отъехали, и Уулобу вернулся к вездеходу.

— Мои соплеменники спешат, — сказал он по интеркому. — Сегодня солнце вспыхнет, а до укрытия еще далеко. Нам лучше следовать за ними на некотором расстоянии, чтобы не напугать животных.

Он взобрался на крышу вездехода. Джойс перевела его слова ван Рийну, и тот двинул вездеход вперед.

— Вы должны еще о многом рассказать мне, фриледи, — потребовал торговец, сурово сдвинув брови. — Для начала объясните поподробнее, почему туземцы так пренебрежительно относятся к тем, кто работает в вашей миссии?

— Хорошо… Уулобу говорил, что все, кто нанимается к нам, не имеют своей земли. По той или иной причине, о которых я уже говорила, они потеряли охотничьи территории своих предков. Престиж их в глазах соплеменников упал почти до нуля. Еще хуже'для наших помощников то, что мы не позволяем им участвовать в схватках клана с врагами. Потому широко распространено мнение, что все наши друзья-туземцы — трусы.

— Воинственная культура, да?

— Нет… здесь какой-то парадокс. У них нет войн и даже кровной мести в нашем понимании, Стычки происходят постоянно, но в них принимает участие слишком мало туземцев. Неясно, чем это вызвано — может быть, особой политической организацией? Но подобное происходит и в других районах Т’Келы, где племена организованы совсем по другому принципу, чем орды.

— Рассказывая, не будете ли так любезны приготовить мне небольшой четырехслойный сандвич?

Джойс недовольно поморщилась, но все же пошла к кухонному столу.

— Как я уже говорила, у нас не было времени проводить ксенологические исследования даже в районе миссии, — продолжила она. — Но мы знаем, что основной общественной единицей на планете является прайд. Его состав определяется соотношением полов. Обычно на одного мужчину приходится три женщины. Все мужчины, а также бездетные женщины участвуют в охоте, хотя с другими т’келанцами сражаются только мужчины. Маленькие… гм-м… дети помогают в работах по лагерю. То же делает вдова отца главы прайда, если она есть. В такой прайд входит около двадцати туземцев. Это максимальное количество, способное прокормиться на территории, которую можно обойти за день пешком. Увы, планета слишком бедна.

— Ха, это я и сам вижу, — проворчал ван Рийн. — Нет даже одного-единственного ящика с пивом! Но вернемся к этим грязным туземцам. Кроме прайдов у них есть и более крупные общественные единицы, не так ли?

— Самые отсталые аборигены объединяются только в прайды, но сообщество Кузулонго — так мы называем туземцев из местной орды — имеет более сложную структуру. Десять или двенадцать прайдов образуют то, что мы