Эффект проникновения - Андрей Быстров

Огонек зажигалки лизнул краешек письма, и вскоре оно полыхало вовсю. Кремнев не слишком доверял версии о загадочном незнакомом друге, что-то здесь нечисто. Но письмо все-таки лучше сжечь.

Тетрадный листок догорел в пепельнице, вслед за ним Кремнев поджег и конверт. «Пепел к пеплу, прах к праху», – вспомнил он и невольно усмехнулся. Как бы сегодня кому-то не пришлось убедиться в справедливости этой сентенции…

Внизу у тротуара, напротив подъезда, Кремнева действительно ждала вишневая «восьмерка». Когда он подходил к машине, опьянение окончательно оставило его. Малейший намек на утрату самоконтроля мог стоить жизни, а в таких случаях он умел управлять собой.

В свое время в КГБ Кремневу довелось знакомиться с основами взрывного дела, причем именно в специфическом аспекте, в частности касающемся минирования автомобилей. Он знал, где и как могут установить взрывное устройство в машине. Правда, за минувшие десять лет могли придумать и что-то новенькое, но, усаживаясь за руль и поворачивая ключ зажигания, Кремнев на девяносто девять процентов был уверен, что бомбы нет.

Двигатель приветливо заурчал. Кремнев подумал, что, если планируется покушение, прибегать к бомбе вовсе не обязательно. Есть сотни других надежных способов.

Темнело, и Кремнев зажег фары. Он тщательно соблюдал правила уличного движения – не хватало еще, чтобы его остановили в чужой машине. Только выбравшись на загородное шоссе, Кремнев прибавил скорость.

Особняк, указанный на плане в письме, он разыскал без особых сложностей. Это была двухэтажная кирпичная дача на берегу маленького озера, с ярко освещенными окнами на обоих этажах. Возле дома Кремнев никого не увидел. Он загнал машину в перелесок, переложил «дженнингс» из внутреннего кармана в боковой и зашагал к хилому невысокому заборчику, имевшему чисто символическое значение.

Подкравшись к дому, Кремнев заглянул в окно. Двое парней сидели перед телевизором и увлеченно следили за сюжетом какого-то детектива. Кремнев удовлетворенно кивнул, обошел дом и поочередно осмотрел через окна другие комнаты – все пустые, насколько он мог разглядеть в мерцающем свете ночников.

Теперь второй этаж. Кремнев подошел к дереву, могучие ветви которого нависали над балконом, подтянулся и вскарабкался наверх.

Балконная дверь была распахнута настежь. Из комнаты доносилось сосредоточенное ритмичное фырканье. Кремнев осторожно перебрался на балкон, и перед его взором предстала голая мускулистая спина парня, занятого физическими упражнениями с девицей.

Второй этаж целиком занимала одна большая комната, устроенная наподобие мансарды. Так как дальнейшей рекогносцировки не требовалось, Кремнев шагнул в комнату с пистолетом в руке.

– Эй, – тихонько позвал он.

Громила свалился с партнерши, перевернулся и уставился на Кремнева с детским изумлением. Он молчал: девица проявила намерение поднять визг, но Кремнев многозначительно взмахнул «дженнингсом».

– Быстро к стене, оба, – вполголоса приказал он. – Руки на затылок, ноги шире плеч.

Команда была выполнена грамотно. Приблизившись к своим голым пленникам. Кремнев ударил парня пистолетом по голове. Пока тот падал, то же пришлось проделать и с девицей, хотя Кремневу претило подобное обращение со слабым полом. Увы, у него не было альтернативы.

Обыскав одежду парня, Кремнев обнаружил пистолет ПСМ с полным магазином. Так, это уже кое-что… Можно спускаться вниз.

Телевизор на первом этаже заглушил шаги Кремнева киношной пальбой и воплями. Двое любителей детектива сидели спиной к лестнице, и Кремнев некоторое время смотрел на экран из-за их бритых затылков, а потом выстрелил в кинескоп.

Он рассчитал правильно. Неожиданный грохот сзади и спереди, эффектный взрыв кинескопа – все это на мгновение парализовало здоровяков и дало Кремневу возможность свалить правого мощным ударом, не опасаясь реакции левого… А опомнился левый недостаточно быстро – пистолет Кремнева уже прижимался к его виску.

– Спокойно, – проговорил Кремнев без лишних эмоций. – Где она?

– Кто – она?

– Ты знаешь кто. Отвечай четко и ясно, не то застрелю, понял?

– Понял… Она внизу, в подвале…

– Где ключи?

– В кармане, правом…

– Стоп. К карману не тянись, без тебя справлюсь.

Ключи в самом деле оказались там. Кремнев решил сначала освободить Иру, а потом уже проводить допросы, так что и второй громила получил в полном смысле слова сногсшибательный удар. Кремнева беспокоила вероятность того, что кто-то снаружи мог слышать выстрел и взрыв кинескопа. Дача стояла уединенно, но это не означало, что поблизости наверняка никого нет. Однако всего не предусмотришь, так не бывает…

Кремнев сбежал по лестнице, ведущей в подвал, и зажег свет. Здесь была только одна дверь, обитая проржавевшим железным листом. Перепробовав по очереди ключи, Кремнев отпер тугой замок.

В комнате, или, скорее, камере, горела тускло-желтая лампочка под потолком. Возле кирпичной стены стоял грубо сколоченный деревянный стул с высокой спинкой, к которому была привязана молодая женщина в изодранном платье, едва прикрывавшем окровавленное тело. Кремнев опешил. Он судорожно огляделся вокруг, точно надеялся, что в тесной камере мог быть еще кто-то. Множество объяснений ситуации теснилось в его сознании. Иру увезли отсюда, пока он добирался; напротив, ее должны сюда привезти; автор письма ошибся; автор намеренно обманул Кремнева, преследуя какие-то свои цели… И так далее, и тому подобное.

Да, Кремнев был обескуражен, но отнюдь не выбит из седла. Так или иначе, этот дом, эти люди имеют отношение к похищению Иры и смерти Шатилова. Он распутает клубок до конца… А пока он бросился развязывать узлы на нейлоновых шнурах, впившихся в руки и ноги незнакомки.

Женщина ничего не говорила, только стонала едва слышно. Несомненно, она была красива – той болезненно-эфемерной, не поддающейся определениям красотой, какая всегда так привлекала Кремнева. Ее огромные синие глаза на исхудавшем лице, обведенные темными кругами, смотрели со страхом и надеждой. Короткие светлые волосы слиплись от крови, ярко-алые губы подчеркивали бледность кожи. Черты лица в общем были правильными – прямой нос, округлый подбородок, высокий лоб – и все же чем-то неуловимым отличались от того набившего оскомину стандарта, который не дает взгляду задерживайся на одинаковых лицах рекламных див. В этой женщине было нечто свойственное ей, и только ей одной, в ней была загадка… Но если бы Кремнева спросили, в чем эта загадка заключается, он не сумел бы ответить. Узлы были завязаны со знанием дела, но в конце концов с ними удалось справиться, и женщина поникла в руках Кремнева – худенькая, невесомая, как маленькая девочка.

– Вы можете идти? – заботливо спросил Кремнев.

– Кажется, да, – прошелестела она, шагнула и едва не упала. Кремнев поддержал ее, вдвоем они выбрались из подвала. Женщина изумленно смотрела на своих недавних тюремщиков, пребывавших в абсолютной нирване. – Ого… Ваша работа?