Слово и дело - Игорь Черемис

Я едва не хлопнул себя по лицу рукой – жест, который в этом времени вряд ли был бы понят правильно. Поэтому я всего лишь почесал затылок, сделав вид, что так и задумывал.

– Локотское самоуправление? Слышал, да, они потом во время Варшавского восстания отличились.

– Да, они... как там шутят некоторые – выгнаны из СС за жестокость, – невесело усмехнулся Чепак. – Соседи из Брянска с их наследием лет двадцать после войны воевали, вроде победили – и тут раз, привет из прошлого. Лесник этот очень непростой оказался, сбежал на Украину, жил по чужим документам, да ещё и в лесу, где проверяющих – раз, два и обчелся, да и те глубоко не копают, только и смотрят на дату рождения и на прописку. Семья у него была, её мы проверяли очень тщательно – ни сном, ни духом про своего отца и мужа...

Чепак говорил ещё что-то, а я вспоминал другую историю, тоже связанную с этим Локотским самоуправлением – про Тоньку-пулеметчицу, которая как раз до семидесятых пряталась где-то в Белоруссии. Правда, та скрывалась под своей – точнее, мужа – фамилией, но тоже как-то прошла все проверки и считалась правильным ветераном. Я пытался понять, поймали её или ещё нет – и что мне делать, если эта Тонька находится на свободе. Впрочем, это можно узнать достаточно легко, такие вещи рассылаются по всем областным управлениям, надо лишь немного порыться в архивах и посмотреть, что приходило из Брянска.

– Так что думаешь?

Вопрос Чепака вырвал меня из размышлений о судьбах Тоньки.

– Простите, о чем?

– Прощаю, – он усмехнулся. – Я спросил – как найти убийцу, о котором неизвестно ничего. Вот буквально – никаких зацепок.

– Надо искать в прошлом убитого, – автоматически ответил я. – Если тот лесник действительно служил в РОНА, то кто-то из выживших опознал и решил отомстить. Они же много где засветились, и везде – с особой жестокостью. А этот кадр мог и в других местах что-то сотворить...

– Хорошо, что ты это понимаешь, – одобрительно кивнул Чепак. – Вот и возьми это расследование на свой контроль, а то наши с тобой следователи, как мне представляется, свои штаны найти не в состоянии, совсем хватку потеряли.

Я мысленно охнул, но вслух сказал совсем другое:

– Постараюсь разобраться, Трофим Павлович. Чудес не обещаю, но сделаю всё возможное.

– А чудес никто и не требует, Виктор, совсем никто. Чудеса, знаешь ли, это не по нашей части, – он тяжело встал. – Ладно, засиделся я тут с тобой. В общем, надеюсь на тебя.

Прощание у нас вышло быстрым – но иным оно у начальника и подчиненного быть и не могло. Я вернулся на кухню, поставил чайник – надо было как-то справляться с переизбытком алкоголя в организме, обернулся, чтобы убрать со стола. И увидел оставленный полковником патрон – «парабеллум», 9 на 19 миллиметров.

[1] Да, есть и другие данные – например, что Берия был убит во время ареста. Но никаких стопроцентных доказательств в пользу одной или другой версии не существует, а сторонники и противники есть у обоих. По мне – важно лишь то, что жизнь Берии закончилась, а способ и дата не так важны, хотя и интересны историкам.