Законы Рода. Том 15 - Ascold Flow

— Многие… Но не самой смерти, а невозможности сделать что-то ещё в этой своей и без того короткой жизни. Умереть с сожалением о неисполненной мечте, о не встреченной любви, о невозможности увидеть в последний раз улыбку своего ребёнка. Ты воплощала тысячи лет свои желания в реальность. Ценность радостных событий в твоей жизни стремилась к нулю из-за инфляции вечной молодости с каждым прожитым веком.

— Да что ты об этом знаешь? Ты сам ещё мальчишка. Сопляк!

— Это верно. А ещё я один раз рождённый и трижды перерождённый. Что такое смерть, я, в отличие от тебя, прекрасно знаю. Я видел её, а она видела меня, моё лицо и мою душу. Чистую и открытую, готовую ко всему. Но я всё ещё здесь. А сколько раз ты видела перед собой её костлявые пальцы, тянущиеся к твоей душе?

— …

Девиль молчала. Я же вошёл в состояние духовного взгляда и в очередной раз взглянул на её духовную звезду.

Мелкая, серая, едва заметная. Меньше, чем у животного. Права была Королева Амазонок: они обрели бессмертие, но лишили себя кое-чего куда как более важного — своей души.

— Вставай. Тебе пора вернуться к работе.

— Куда теперь?

— В Якутск. Поедешь на машине с людьми графа Золотарёва. Придёшь в штаб, он выделит людей. Задача — проехать по Сибирскому кольцу и добраться до Якутска, по пути зачистить все места от агентов, шпионов и всей прочей орденской швали, отправить их при помощи гипноза в Якутск или другой ближайший укрепрайон. Всех собрать, взять под арест, вывести на чистую воду. И если я всё ещё не вернусь, можешь начинать превращать их в Безымянных. Всё понятно?

— Задача принята.

— Выполняй.

Девиль поднялась и медленно побрела в сторону штаба Дантара, приковывая к себе взгляды всех солдат и офицеров по пути. Как мужчин, так и женщин. А ведь могла бы отвод глаз использовать, но… её чёртовому огрызку души всё ещё нужно чем-то питаться.

Она жила во грехе и самим символом греха является. Человеческие похоть, зависть и все прочие проявления слабостей нужны ей, как наркотик. Она не может от них отказаться и заставляет себя из века в век, из года в год появляться «на сцене» и разыгрывать спектакль, платой за который всегда были человеческие жизни. В этом она и находила для себя смысл жизни.

И как же приятно осознавать, что сейчас, борясь с самой своей сущностью и исполняя мои приказы, она изменяет самой себе и ломается, теряя всё то, за что цеплялась в прошлом. Ради жизни она была готова на всё. Скоро она перестанет понимать, зачем ей вообще нужна такая жизнь.

— Пи? — поинтересовался, не надо ли за ней проследить, Фома.

— Нет. Она всё равно ничего не сможет сделать. Она цепляется за старые привычки, но больше не может жить, как прежде. Она сжигает саму себя изнутри. Её грехи, перестав получать подпитку, начнут пожирать её саму. До этого ещё очень далеко, но если вдруг она решится на финальную в своей жизни глупость, я об этом узнаю.

Пойдём, мой пушистый друг. Нам ещё легионы нежити поднимать…

— Пи-пи! — согласился со мной Фомченко, и мы двинулись в путь.

Я отправился в лабиринт делать ему металлические шишки, а он — к своему маячку.

* * *

Если бы Дантар мог передать в Москву новости, то на следующее утро московские газеты написали бы о том, что эта весенняя ночь стала кошмаром для мутантов Сибири. Воодушевлённый маг и его хомяк, получив после всего одной ночи отдыха огромное количество эмоций, словно художники, окрасили сотни, а возможно, и тысячи квадратных километров Сибири в тёмно-бордовый цвет. Кровь мутантов пропитала землю, часть из них восстала и отправилась ещё глубже в запретные земли уничтожать других мутантов, совершенно не заботясь о собственных жизнях. Ну а те, кто не мог быть поднят для нужд Сибирского легиона, стали удобрением для сибирских лесов.

Марш легионов и резня, устроенная юным магом, лишь начинались. Переливающаяся пелена сковала Землю и Небеса, но никто не мог сковать «Небо» в магическом источнике Берестьева. Он обещал своим близким, что он их защитит. И обещал, что изменит Законы Рода. Затягивать с выполнением своего обещания он не желал. И уже к концу третьего дня в его источнике появились первые намёки на второе небо.

Глава 10

Эта битва кажется бесконечной. Я уничтожаю тварей, поднимаю их и отправляю патрулировать, перемещаюсь в изломы, закрываю их, снова поднимаю тварей, выбираюсь наружу, прыгаю в лабиринт, занимаюсь саморазвитием, подготовкой портальных шишек для Фомы, чтением книги, которую только распробую, а меня уже выкидывает где-нибудь в болоте или в лесу среди орды. И снова бой, и снова резня. Убить, воскресить, отправить патрулировать, найти изломы, зачистить один, забрать осколок, воскресить тварей, зайти во второй, повторить, и дальше в третий, четвёртый, пятый, шестой…

И так день за днём, ночь за ночью, без остановки. Сон урывками, перекусы на ходу, шишки, книги, тренировки… Неделя, за ней вторая… В Сибири, на Камчатке, на Дальнем Востоке. Горлики, Магадан, Иркутск, Новосибирск, Воркута, Сургут… Куда только не доставлял припасы, где только не уничтожал тысячи тварей, не вычислял живых членов Ордена, что сидели в своих убежищах. Часы работали как надо, и мне удавалось без особого труда находить группы одарённых магов с их помощью и проверять, кто они, чем занимаются. Иногда ошибался. Встречал группы разведки или отряды магов, что должны зачистить подземелье или спасти идущую на прорыв из окружённого города группу ликвидаторов. Таких не трогал.

Неудержимым вихрем я появлялся на поле боя и сминал орды врагов. Я — маг эфира, и таково моё призвание. Невероятная магия, что просто силой давит и уничтожает любое препятствие на своём пути. Я — Контрактер, и я прошёл подготовку, что и не снились моим предкам. Но любые мои локальные победы не меняли общую картину. Если в одном месте были закрыты все изломы, в других местах открывались новые. Запасы осколков у членов Ордена, казалось, безграничны, и я ломал голову, пытаясь понять, когда закончится этот безумный фестиваль подземелий. И в какой-то момент я понял, что, по-видимому, никогда…

У предателей была возможность забрать с собой работающее оборудование с корабля. Явно открутили всё, что только можно. С момента их ухода на базе Собирателей воцарился жесточайший энергетический кризис. И каждый возвращённый осколок