Лимбус. Том 1 - Эон Линь

не стоит так много думать! – Лис пихнула меня в бок, и я сильнее схватился за сиденье, чтобы не упасть. – Посмотри на это, сегодня все фонари горят в нашу честь. Ты победил Шеола, самого Верховного Жнеца! Празднуй! А остальное оставь на потом.

Я посмотрел на город и увидел его глазами Лис. Она говорила правду: эта ночь веселья предназначалась только нам.

Часть 16

Нас поднесли прямо к ступеням Весеннего Дома, на которых стояла Похоть в окружении своих полуобнаженных слуг. Они льнули к ее ногам, ни на кого не обращая внимания, и это еще больше уверило меня в том, что разум их одурманен. Иной причины для столь бесстыдного поведения не существовало. Два прислужника Лурии, незаметно сопровождавшие нас всю дорогу, подождали, пока мы покинем паланкин, и подвели к своей хозяйке. Похоть одарила их благосклонной улыбкой и, поведя оголенными плечами, поманила нас.

– Победители тысячного турнира Красной Луны, приветствую вас в самом лучшем Весеннем Доме Предрассветного города! Сегодня вы утонете в истинном блаженстве. Этой ночью любые двери для вас открыты. Пусть выпивка льется рекой, а жаркие объятия согреют каждого!

Демоны разразились восторженными криками:

– Наша градоначальница лучшая!

– Празднуем всю ночь!

Музыка, доносившаяся из Весеннего Дома, стала более оживленной, она побуждала к веселью, поднимая настроение. Лис увлекла меня в дом вслед за Похотью. Демонов внутри стало еще больше, а сцена пустовала, зато откровенно одетые красавицы скользили между гостями с подносами, разнося им выпивку и закуски. При виде нас жители Предрассветного города кинулись наперебой поздравлять и опрокидывать в себя пиалу за пиалой.

Недалеко от сцены, между двумя колоннами, поставили три удобных кушетки, чуть менее вычурных, чем та, на которой возлежала Похоть при первой встрече. Одну сразу же заняла градоначальница и пригласительным жестом указала на две остальных.

Не успели мы расположиться, как нас окружили служанки, поднося вино и фрукты, при этом каждая норовила притронуться ко мне, выдернуть волос или даже залезть проворными пальцами за ворот одеяния. Лис не интересовало ничего, кроме выпивки, и она, напевая себе под нос, наслаждалась ей. Я же ощущал себя ужом на раскаленном палящим солнцем камне.

Стоило немного расслабиться, как кожу на шее возле уха опалило чем-то горячим и влажным. Рядом стояла одна из демониц, прислуживающих Бинсюэ, и плотоядно облизывалась раздвоенным языком. Меня замутило от понимания, что сейчас произошло.

– Наш победитель такой мужественный и красивый. Для меня было бы большой честью согреть ваше одинокое ложе сегодня ночью… – Ее томный голос, наверное, мог очаровать кого угодно, но у меня он вызывал дрожь и желание исчезнуть.

Ничего не сказав, я подскочил, позорно сбежал и спрятался за одной из колонн, прикрытой развевающимися пологами. Веселое хихиканье преследовало меня и отдавалось мерзким звуком в ушах. Пусть думают что угодно, но стать жертвой распутных демониц совсем не хотелось, и дело вовсе не в неопытности или чем-то подобном. Меня просто не прельщали походы в дома блаженств. Ловить на себе восхищенные взгляды – это одно, а прикасаться к девушкам с непристойными намерениями для меня было совершенно другим.

Веселая музыка затихла, и на сцену вышла невысокая женщина, при взгляде на которую становилось ясно: это Бинсюэ, вне всяких сомнений. От нее так и веяло властью, а цепкий взгляд красных, как разгоревшиеся угольки, глаз отслеживал самых выгодных посетителей.

– Сегодня мой Весенний Дом удостоился высокой чести принять сразу нескольких достопочтенных гостей. Специально для них лучшие бутоны моей коллекции исполнят танец и будут прислуживать победителям всю ночь.

Демоны подпрыгивали и кричали в нетерпении, а я желал забиться в дальний угол и слиться со стеной. После небольшой речи Бинсюэ музыка снова заиграла, но теперь она имела совсем другое звучание. Нежные переливчатые ноты постепенно набирали силу и становились завораживающе притягательными. Они вызывали легкое волнение, будто сейчас нам предстояло увидеть нечто сокровенное, спрятанное от посторонних глаз до этого момента. Достигнув пика в нежном звучании, мелодия приобрела игривый настрой. На сцену с потолка опустились тонкие завесы и взметнулись в танце, закрывая собой весь обзор, а потом опали, являя глазам неописуемое зрелище.

Прелестные чаровницы окружали У Вэйшеня и Шеола, на которых были надеты самые неподходящие для их статуса одеяния. Короткий верх, сужающийся треугольником к горлу, плотно облегал грудные мышцы, свободные полупрозрачные шаровары с разрезами по бокам низко сидели на бедрах. Дополняли весь образ многочисленные украшения на всевозможных местах и золотые монетки. Одежда демониц слегка отличалась верхом, который, наоборот, открывал ложбинку между грудей.

При виде обольстительниц демоны одобрительно зашумели и ринулись ближе к сцене, но волна из обезумевших дам, пытающихся пробиться к небожителю и жнецу, снесла несчастных. Их глаза лихорадочно блестели, а у некоторых даже выступила слюна, капающая с клыков. Обвинять беснующуюся толпу не имело смысла, ведь зрелище и правда было впечатляющим.

Под музыку, явно созданную, чтобы пробуждать плотское желание, начался танец. Несмотря на неземную внешность, Бог Войны двигался, будто держал в руке меч и пытался своими выпадами сразить противника, а не соблазнить прекрасных девушек. Самое забавное, что он понимал свои ошибки, поскольку его лицо заливал яркий румянец стыда, но от этого ситуация становилась только хуже. Одновременно с этим У Вэйшень пытался увернуться от танцовщиц, вьющихся вокруг него и пытающихся всячески прикоснуться к оголенному прессу небожителя.

– Где ты еще увидишь небесную задницу, так неуклюже виляющую бедрами? – Не пойми откуда взявшаяся Лис приложилась к горлышку глиняной бутылки и, сделав большой глоток, крикнула: – Давай, Вэй-вэй! Покажи нам, что не все небожители чванливые зануды! Сними эти тряпки и согрей наши сердечки! У-и-и-и!

Бог Войны нашел нас взглядом, и его смущенный румянец превратился в багровую ярость. Он не мог ничего ответить Лис и поэтому, гордо задрав голову, продолжил жалкие попытки попасть в ритм музыки, при этом сохранив лицо. Хотя демониц его неумение ни капли не разочаровывало, и они с визгом тянули к нему руки, кидая монеты на сцену.

– А Шеольчик-то молодец, ты смотри, как двигается, м-м-м. Не знай я его так давно, точно воспользовалась бы случаем и утащила. Надеюсь, Бинсюэ не додумается продать нашего Верховного Жнеца этим глупым девицам, а то растащат на мелких Шеолянчиков, и – пух! – нет нашего недотроги! – Она многозначительно поиграла бровями и ухмыльнулась.

Я осторожно перевел взгляд на Шеола. В отличие от У Вэйшеня, на котором такой наряд смотрелся вульгарно и глупо, жнецу он даже шел. В нем было нечто необъяснимо священное,