Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 4 - Стас Кузнецов

Полумна вопросительно изогнула бровь, приоткрыв пухлые губы. Грудь её волнующе качнулась. В горле у меня стало так сухо, что я сглотнул.

— Э-э-э, — протянул я, чувствуя, что поглупел до состояния идиота. — Я это… на минутку… Погоди, ладно?

Я выскочил из шатра как ошпаренный. Стараясь унять стук сердца и попытаться взвесить все за и против. Была в этой фигне какая-то фигня, но такая чарующая, манящая, что дух захватывало…

В думках своих я пропустил лобовое столкновение с Томашем. Он явно направлялся в мой шатер.

— Не заходи туда! — испуганно выдохнул я, не успев ничего толком сообразить.

— И не собирался, — хмыкнул Томаш. — Что пришла Полумна и просит тебя оказать ей честь и очистить её тело от мротского семени?

— С чего это ты взял? — с досадой поморщился я, чувствуя, что краснею.

— Таков деревенский менталитет, такова военная традиция, что соблюдается испокон веков, — пожал плечами Томаш. — Для простых девушек честь переспать с их освободителями, считается, что тем самым они снимают с себя позор — очищаются. Так что наслаждайся, герой!

— Ну так иди туда сам, — вдруг пришла мне в голову потрясающая идея. — Ты же за неё заступился. Ты убил Латифа, получается герой-то ты!

Томаш громко засмеялся, отрицательно замотав блондинистой шевелюрой.

— Нет, сокол, не отвертишься — ты главный! Я под твоим началом хожу. Да и признали они тебя все за героя! Это, между прочим, честь. Помощь даме в беде, таким не пренебрегают, Эрик.

Я обнаружил, что и Фил тоже стоит рядом да посмеивается в кулак над моими попытками отвертеться от предоставленной чести. Давно я не видел своего оруженосца смеющимся.

— Да не хочу я, — буркнул я, хотя и кривя душой, конечно, я не мог не хотеть. — Вы с Томашем герои не меньше меня и тоже освободители, так что можете на себя эту честь взять. Фил, может, ты пойдешь?

— Я⁈ — удивился Фил, щеки у него залились румянцем, веселье, как ветром сдуло. — Я н-не могу.

— А чего бы нет? — поднасел я. — У тебя, что бабы никогда не было?

— Отстань, Эрик! — подтверждая мою догадку, ощетинился Фил и лицо его стало одним цветом с шевелюрой.

— Соглашайся, — уже больше для шутки стал уламывать я. — Заодно и опыта поднаберешься.

Мы с Томашем опять заржали. Но веселье мое было не долгим. Меня ни с того ни сего так лягнули в щиколотку, что у меня от боли аж искры из глаз посыпались. Я хотел было пропнуть обидчику в ответ, но опустив глаза, увидел сердитую Венди, которая уперев руки в боки сверлила меня яростным взглядом.

— Отстань от него, Эрик! — потребовала малявка. — Как не стыдно это обсуждать⁈ Это вековая традиция, ты обязан помочь девушке! А не перекладывать на всех подряд, тем более только ты можешь это сделать, потому что ты главный. Только твой ранг сопоставим с её унижением.

Я с опаской покосился на девочку, ей ли в её возрасте так серьезно рассуждать о подобных обычаях. Странный это всё-таки мир, где дети ведут такие взрослые речи.

Но отчасти Венди была права. Бегство моё выглядело каким-то трусливым и мелким. И девушку так предлагать своим друзьям и вправду было делом некрасивым.

— Ладно-ладно, — буркнул я. — Понял я, что никто кроме меня…

Я развернулся и пошёл обратно к шатру, размышляя, что нужно как-то иначе, нужно с ней поговорить, убедить… Хотя опыт мне подсказывал, что отвергнутая женщина — на веки обиженная женщина. А так как эту женщину уже нехило так обидели до меня, то неизвестно, что вообще в итоге получится.

Я как можно тише зашел в шатер. Полумна, лежала на мягкой лежанке, накрывшись простыней с головой и уткнувшись в подушку, горько плакала. Я растерялся, первым моим желанием было развернуться и уйти отсюда подальше — не выносил я женских слез.

Но и это желание я в себе подавил. Сел на краешек рядом, тихо коснулся худенького плеча. Её обнаженное плечо внезапно пробудило нежность.

— Полумна, ну что же ты? Не плачь… Всё образуется… — попытался я как-то утешить девушку. — И это пройдет…

Она развернулась ко мне, и я увидёл её заплаканные глаза. Голубизна в её радужке затянулась серым туманом, и взгляд казался стальным. Кончик носа у неё покраснел, щеки разрумянились. Выглядела она очень трогательной и беззащитной.

— Это из-за моего шрама, да? — хрипловатым голосом спросила Полумна. — Я теперь уродина и ни один мужчина меня не захочет!

— Это не так! — искренне возразил я и легонько, кончиком пальцев провел по едва намеченному шраму, от мочки ушей до уголка губ. — Ты прекрасна.

— Тогда почему, спаситель⁈ — не поверила мне Полумна. — Отчего ты не возьмешь меня?

Сейчас Полумна так сильно была похожа на Стеллу, что у меня даже дух перехватило. На её личике отразилось столько горя и обиды. Я понял, что не смогу объяснить Полумне — почему? Потому что не мог объяснить этого даже себе. А в голове билось, а почему бы и нет, я разве кому-то чем-то обязан? Вновь в памяти всплывал образ Стеллы, и опять он причудливым образом накладывался на лежащую рядом, нагую Полумну.

Она доверчиво потянулась ко мне, и обвила мою шею руками. Её губы нашли мои губы. Поцелуй был долгий, чувственный. Её руки ласково скользнули по моей грудине, спускаясь все ниже к животу и дальше, туда, где всё во мне загорелось, затвердело. Ракета была готова к запуску в космос.

Полумна прижалась горячим телом ко мне вплотную, так что я почувствовал твердость её сосков. Я скинул с себя одежду. И припал к её груди, сначала лаская языком один камушек сосков, потом второй. Положил девушку на спину и вошел в неё. Она встретила меня протяжным стоном, поддавшись навстречу. И наши тела, сначала нежно, но с каждым мгновением наполняясь всё большей страстью, пришли в движение.

Не к месту всплыли насмешливые слова Амадей о моей несдержанности. Но это помогло не пролиться мне раньше времени и довести девушку до неистовства. Она билась в моих руках, словно дикая кошка, расцарапав мне спину.

— Стелла, — хрипло вырвалось у меня помимо воли.