КОМ-8 (Казачий Особый Механизированный, часть 8) - Ольга Войлошникова

И тут же у меня возникла новая непонятка:

— Ну допустим, сорок шахтёров взорвали. Страшно, бесчеловечно и прочее. Хотя, если рассматривать с точки зрения человеческих потерь, то раджа Бидара ещё и молодец. Мог несколько тысяч своего войска положить, а обошёлся четырьмя десятками. Шахту-то зачем зарывать? Нагнал бы туда новых работников да дальше себе рубины колупал. Или они кончились?

— Действительно, озвученная история не объясняет вопрос засыпанной шахты, — согласился Петя. — И вопрос ресурса.

— Я не знаю, кто это — ресурса, — Малина опасливо покосилась на Петра, — но рубинов в шахте оставалось ещё очень много, особенно в глубине. Только ратнаияки отказались их добывать. Они подняли войну. И радже Бидара вместо того, чтоб идти и разорить Голконду, пришлось держать оборону в собственной крепости. Против ратнайяк применяли старинные метательные орудия и огромные машины, похожие на луки. И устраивали магические засады и ловушки, в которых ратнаияки взрывались. Но казалось, что чем больше их убивают, тем сильнее становятся оставшиеся.

— Не исключено, что так и есть, — пробормотал Петя. — И чем же дело кончилось?

— Осмелюсь предположить, — высказался Серго, — последние стали чем-то вроде сказочных великанов.

— Так и есть! — воскликнула Малина. — Они сделались невероятно сильны. Но их осталось не более двух дюжин. После этого ратнаияки ушли вглубь своих туннелей, к сердцу горы.

— Они сами себя замуровали, что ли? — удивился Иван.

— Да, — торжественно подтвердила змея. — Им не нужен свет, воздух и пища. Они там, у сердца горы. Живы, благодаря её энергии.

— То есть, это их собственный выбор?

— Именно так. И они обещали не покидать своего убежища, покуда их покой не будет потревожен.

Повисла задумчивая тишина.

— Хорошо, иди, — велел Иван. — Если возникнут новые вопросы, мы тебя пригласим.

С тигрицей произошёл практически такой же разговор, за исключением того, что она более симпатизировала решениям раджи и считала, что работягам оказали великую честь, взорвав их на поле (и тем самым позволив пойти по пути воина). К дальнейшим их действиям она относилась с явным пренебрежением, считая, что их преимущества можно было использовать куда более выгодно.

— Итак, что мы имеем? — спросил Петя, когда мы спровадили и вторую индуску тоже. — В глубине горы сидело две дюжины рубиновых элементалей — давайте называть вещи своими именами. Они именно элементали, пусть и не врождённые, а изменённые. Мы вскрыли восьмой штрек и потревожили их покой. Вопрос: успокоятся ли они, если мы замуруем штрек обратно? Или начнут долбиться изнутри, строить козни и всячески с нами воевать?

— И хотим ли мы замуровывать этот штрек, если он по всем первоначальным данным, не считая местных легенд, самый богатый? — вслух и довольно хмуро подумал Иван. — Мы ведь можем попытаться договориться с ними? А не захотят… Двенадцать элементалей — не так много…

— Ты забываешь, что с каждым убитым они становятся сильнее! — напомнил я. — Не получим мы ближе к концу кого-то, сравнимого по мощи с первой двадцаткой?

— Н-да, неприятно, — согласился Иван. — Да и настырного этого типа из Голконды со счетов сбрасывать нельзя. Тут только отвлечёшься — махом удар в спину прилетит.

Да уж. По всему выходило, что раджа Голконды — восхитительный персонаж! — под видом кровной мести собирался усидеть на двух стульях, с одной стороны, оказав услугу англам (которые сильно хотели чужими руками уязвить русского царя), а с другой — подмяв под себя Бидарскую провинцию (она же по-нашему «губерния») с рубиновым рудником, в котором он планировал выращивать суперсолдат и супероружие в одном флаконе.

И тут Серго сказал:

— Что-то не бьётся.

12. ПЛЮСОМ К РАЗМЫШЛЕНИЯМ

И ЧТО НЕ ТАК?

— И что не так? — цепко посмотрел на него Иван.

— Да вот сам посмотри! — Серго эмоционально взмахнул руками и потянул из общей стопки со всякими бумагами две: рабочий план шахт с номерами и значками и общий план крепости со стенами, фортификационными метками и рельефом горы. — Я б, конечно, предпочёл такой план, чтоб на одном листе всё нужное сразу было. Но если именно такого нет, но нужно — нетрудно ведь и совместить? Смотрим: масштаб одинаковый. Вот вход — вот вход. Север — север. Накладываем. Ну⁈ Говорю ж — не бьётся! У меня, может, башка уже не варит, но я гляжу на карту и вижу, что восьмой штрек здесь, — он постучал по развёрнутому плану пальцем. — А центр аномалии — существенно дальше!

— Н-да, не бьётся, — протянул Иван. — Если только люди в древности не мыслили очень обобщённо. Где-то в глубине — ну, значит, сердце горы.

— Или исходя из человеческой анатомии, — выдвинул свою версию Витгенштейн, — сердце чуть левее в теле. Кто его знает, где они представляли себе лицо горы?

Я подумал, что представлять живой гору, в которой ковыряешься — в любом случае как-то неприятно. Но промолчал. И впрямь, устали сегодня дальше некуда. Прикорнуть бы часа хоть на четыре, а там видно будет. Утро вечера мудренее.

И УТРО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО МУДРЕНЕЕ

Поспать удалось даже вполне себе полноценно. Никаких тревог и нападений за ночь не произошло, хотя дежурные наблюдатели фиксировали доносящиеся из шахты шумы и как будто бы толчки. Да и Зверь внутри реагировал, прислушивался даже сквозь сон.

А утром прибывший с грузом снарядов курьер привёз и весьма любопытную корреспонденцию. От кого бы вы думали? От Джонатана Смита, пожилого руководителя клана Смитов, о котором я и думать забыл.

Письмо было облеплено магическими печатями, свидетельствующими о немедленном уничтожении при попытке вскрытия его кем-либо ещё, кроме меня.

Внутри было занимательное.

'Коршунову Илье Алексеевичу, герцогу Топплерскому, с уверениями в совершенном почтении.

Многоуважаемый Илья Алексеевич!

До меня дошли слухи о вашем намерении принять участие в усмирении бунтующего населения новоприобретённой для Российской империи Бидарской провинции, и я спешу упредить вас о том, что это решение будет чревато смертельной опасностью, и связана оная вовсе не с мятежными аборигенами.

Через верных людей мне стало доподлинно известно, какую страшную и гибельную угрозу таят в себе Бидарские шахты'.

Так-так-так! А вот это уже интересно! С чего это старший Смит так хочет мир со мной сохранить и печётся о моём здоровье?

Лис боится, – напомнил Зверь.

Ах, точно!