Сделай сам 4 - Константин Николаевич Буланов

что одного, что второго приходилось выделять по целой армии численностью в 150 тысяч человека каждая, которых столь сильно недоставало на передовой, где немцы с австро-венграми предприняли уже две не сильно результативных для них попытки отгрызть назад утерянное.

Потеряв убитыми, пленными и ранеными под 308 тысяч человек, войска Центральных держав оказались вынуждены откатиться на свои прежние позиции, а кое-где и вовсе уступить немалые территории контратаковавшим их русским частям. Что, впрочем, России также обошлось в немалые потери — 70 тысяч человек погибли и вдвое больше были ранены, а ещё около 80 тысяч слегли в госпитали с сильнейшей простудой или пищевыми отравлениями, что в сумме как раз равнялось общему количеству личного состава двух участвующих в осадах армий. Потому с решением вопроса этих крепостей следовало поторопиться.

Но если с Кенигсбергом уже как месяц активно разбиралась подтянутая к его границам тяжёлая осадная артиллерия, представленная в основном дальнобойными 254-мм орудиями береговой артиллерии и давным-давно устаревшими 229-мм и 280-мм мортирами образца 1877 года, снятыми с оборонительных рубежей Кронштадта и ряда близлежащих крепостей, то на Перемышль их просто не хватило.

Точнее говоря, самих-то подобных орудий, особенно мортир, до сих пор имелось в достатке, что в морских, что в сухопутных крепостях. Ежели хорошенько поскрести по сусекам, то и под 100 штук их набрать можно было совершенно точно. А сотня единиц подобных артсистем, собранных в единый ударный кулак, представляли собой гарантированную смерть любому укреплению.

Просто на дворе до сих пор стояли такие времена, когда многие люди всё делали очень уж неспешно. Даже в условиях ведения войны! Я сам на фронте, ещё до первых боёв, сталкивался с таким вопиющими фактами, когда тыловики в едином порыве просто прекращали всякую активность и отправлялись спать, отдыхать или вовсе разбредались по окрестным селениям в поисках бухла, отработав 8–9 часов. При этом все, как один, включая офицеров, заявляли, что их рабочее время подошло к концу. Рабочее, блин, время! Не служебное! Рабочее! В воюющей, блин, армии! Подошло к концу! И это было повсеместной практикой!

Казалось бы, паноптикум какой-то! Ну не могло такого быть!

Однако такова была реальность, наглядно отражающая отличие царской армии от советской. В советской за такое поведение могли бы сразу расстрелять и были б правы.

Кенигсбергу в этом плане не повезло больше Перемышля только потому, что Кронштадт к нему располагался куда ближе. Да и железнодорожный путь имелся тут почти прямой. Плюс в русской армии уже как пару лет стояли на вооружении тяжёлые артиллерийские железнодорожные платформы с осадными орудиями. Понятное дело, созданные нашим ХПЗ. Да и многочисленные гусеничные трактора, опять же нашего изготовления, позволили притараканить к Кенигсбергу те тяжеленные пушки и мортиры, для которых не хватило железнодорожных средств доставки. Вот и начали стрелять по целям данные «тяжёлые кувалды» весьма споро, а не ещё через месяц-два от нынешнего момента.

Тем более что, будучи захваченным, Кенигсберг мог стать великолепнейшей военно-морской базой для тех же торпедных катеров, эсминцев и подводных лодок. А это обещало солидное изменение ситуации сложившейся на Балтике, где наши дредноуты, не говоря уже про броненосцы, с самого начала противостояния не казали носа за минные поля, опасаясь встретиться с превосходящим их по всем статьям противником.

Всё же лезть всего 8-ю современными кораблями линии и 8-ю броненосцами против 35-ти немецких линкоров и линейных крейсеров, а также 15-ти всё ещё находящихся в строю эскадренных броненосцев, походило на самоубийство. Вооружение немецких кораблей, конечно, было легче, чем у наших. Но тут количество решало без каких-либо вопросов всё.

Понятно, что столь мощный германский флот в первую очередь предназначался для противостояния британцам. Особенно те корабли, которых ныне было 35. Но ведь никто не мог сказать со 100% уверенностью, что немцы не введут их все на Балтику для проведения операции по уничтожению русского Балтийского флота. Потому и делали покуда ставку наши моряки на минные операции эсминцев, лёгких крейсеров да субмарин. Плюс катерники базы охраняли, да сновали тут и там по мелководьям всяким взад-вперед.

А Кенигсберг мог стать для них для всех великолепной и донельзя защищённой базой в не замерзающей зимой южной Балтике. Отсюда прерывать морскую торговлю между Германией и Швецией виделось куда сподручней, как и ставить мины близ вражеских военных баз. Да и все огромные Данцигские верфи с торговым портом из работы сразу исключались, поскольку с Кенигсберга намертво перекрывался Данцигский залив одними только катерниками так-то. Тут по прямой от порта и до порта насчитывалось чуть больше сотни километров — считай, подать рукой.

Именно поэтому на помощь несколько обделённой вниманием 11-й армии, осаждающей Перемышль, и был в конечном итоге направлен только-только сформированный 1-й лейб-гвардии тяжёлый танковый Его величества полк.

Случилось это в первых числах декабря, всего-то через 2 недели после завершения показа новой техники союзникам. И не в последнюю очередь благодаря нам, Яковлевым!

Как началась война, мы не стали дожидаться поступления заказов от казны, и сразу загрузили все свои заводы изготовлением требуемой армии продукции, на свой риск срабатывая все имевшиеся с мирных времён запасы материалов и сырья. Так что за сентябрь, октябрь и ноябрь на новеньком «Харьковском танковом заводе», помимо 207 танкеток были собраны и обкатаны 79 тяжелых танков. Тех самых копий английских Матильд-1, что мы вооружили, как станковыми пулемётами, так и 57-мм пушками. Плюс к ним добавили 16 уже отремонтированных машин, успевших прежде прогуляться по земле Восточной Пруссии. Плюс мой 30-тонный красаве́ц отбыл туда же в качестве «личного скакуна» меня любимого и дорогого. Вот что мне сильно нравилось в императорских войсках — тут своё личное вооружение и лошади офицерам дозволялись к повседневному ношению и эксплуатации. Так что я явился со своим.

Да, при этом мы сильно не добирали «тяжей» до штата полнокровного полка. Даже с учётом того, что танковый взвод вынужденно, в целях сохранения управления в бою, являл собою всего 2 машины — ведущую с ведомым. А, с учётом командирской, их набиралось только 9 в роте.

Но ровно 2,5 батальона или же, считая по-другому — 10 рот, у нас образовалось к первым числам декабря. А остальные штаты временно приходилось замещать всё теми же танкетками. Что в принципе было не так уж плохо. Как ни суди, а 95 имеющих противоснарядную броню танков для начала ПМВ — это всё же была сила. Плюс, конечно, я и мой красавец на десерт!

Ведь в чём состояла главная проблема штурма Перемышля, помимо отсутствия тяжёлых осадных орудий, способных разнести по