Драконий Лорд - Аркадий Иванович Голубков

Но оно и к лучшему. Ибо неведение — то, иногда, благо. Если бы мы знали, что будет наперёд, эта жизнь была бы скучной и невозможно унылой.

Ощущения в этот раз мне до боли напомнили мне моё первое пробуждение в этом мире. Не хочу, чтобы это больше когда — либо повторялось. Я долго смотрел на проплывающие облака, но вонь стала уже невыносимой, и я решил поплыть к берегу. Вот только одежда и вещи от воды отяжелели, будто было сотканы из металла и стоило мне попытаться перевернуться и грести к берегу, как я пошёл под воду аки топор. Мне стоило не малых усилий, чтобы доплыть до берега, к счастью, Пепельная река была не широка даже в дельте, и не глубока, но мерзкой ядовитой воды я всё же наглотался с избытком. Действовал ли ритуал Лирды, или амулет некроманта, или может быть дело в адских ритуалах с Чардревами и миром духов, но я не умер и не отравился от серной воды.

Я посидел с полчаса на берегу, раздевшись и разложив одежду. От неё и от меня воняло серой, впрочем, я уже лишился обоняния от вони реки. Понятия не имею, сам я выбрался из Стигая или мне кто — то помог, сколько я был в отключке и так далее. Может, это мне знать и не надо.

Путь город призраков и дальше хранит свои секреты.

Просохнув и одевшись, я пошёл вдоль реки и каково же было моё изумление, когда, не пройдя и пары лиг, я обнаружил чернеющие на горизонте стены Асшая. Какой был не была сила, что меня выкинула сюда, она обошлась со мной более чем дружелюбно.

* * *

— Так, так, так! — Лирда запрокинула мою голову, как у лошади, а затем долго глядела в нос. — Обоняние, судя по всему, утрачено навсегда.

— Откуда тебе это знать? Я уже три для как сижу в твоей хибаре, но так ничего и не начал чуять. Но отчего ты решила, что это навсегда?

Хотя я не видел её лица под лаковой маской, но я был готов поклясться, что ведьма улыбнулась.

— До того, как учиться тенеколдовству, я была лекаркой.

— А долго ему учиться?

— Всю жизнь.

— Ты не училась всю жизнь, но владеешь им.

— Это другое.

— Тогда я найду себе другого мастера-колдуна.

— Ищи, но после того, как ты убил пару некромантов, другие колдуны скорее перережут тебе глотку, а органы пустят на магические ингредиенты.

— Я лучше обучусь некромантии, чем дурацким трюкам с тенями.

Лирда покачала головой.

— Я удивляюсь, как ты жив ещё. Ты редкостный идиот. Я хочу ещё раз услышать всё про Стигай.

— Я уже три раза тебе рассказывал.

— Мы знаем об этом городе так мало. Никто мне известный ещё не ходил туда.

Тут до меня начало доходить потихоньку.

— Так ты использовала меня? Как пешку? — я сжал кулаки.

— Осторожнее, — Лирда перешла на шёпот. — В этом мире есть те, кто искуснее тебя в интригах, те, кто могущественнее тебе и меня. Ты слишком самонадеян, а твой авантюризм тебе боком выйдет однажды.

Тем не менее, ты дал мне знания о том, о чём я давно хотела. А знание — это единственное благо, и единственное зло есть невежество.

— Я не делаю таких подарков. — прошипел я. — Просто так.

— И чего ты хочешь?

— Того же что и ты. Знания.

— Какого рода?

— Знания о тенях.

Бог — Конь

По чумам, по юртам кочевников,

По зимовкам зверовщиков

Захожу, заброжу, зашаманствую,

Будут мне в пояс кланяться.

Островский А. Н., Снегурочка, 1873

Кхал Зорро восседал на своём огромном жеребце цвета угля и смотрел на расположившийся перед ним вольный город Квохор. Позади кхала же расположился его огромный кхаласар. Орда из пятидесяти тысяч дотракийцев.

Дотракийцы — настоящее проклятие Эссоса. Это кочевой народ, не имеющий постоянных поселений, кроме Ваэс Дотрак, и кочующий по бескрайним степям так называемого Дотракийского Моря. Культура дотракийцев целиком и полностью зависит от лошадей, и себя они называют «конными владыками». Само название народа дотракийцев означает на их языке просто «всадники», «те, кто ездит верхом».

Кожа у дотракийцев смуглая, красно — коричневого цвета и у них узкие раскосые глаза. Это агрессивная нация, не привыкшая самостоятельно возделывать свой хлеб, и предпочитающая грабить соседей в ходе бесконечных конных набегов.

Дотракийцы объединены в племена — кхаласары. В крупнейших кхаласарах может ездить до ста тысяч всадников; впрочем, кхаласары подвержены легкому слиянию и еще более легкому раздроблению. Кхаласаром управляет вождь — кхал. Его жена называется кхалиси, а сын — первенец и наследник — кхалакка. Ближайшее окружение кхала, так называемые кровные всадники — не просто телохранители, но члены братства, с которым кхал разделяет боевые трофеи и женно не коня. Кровные всадники обязаны следовать за кхалом в битвах, а после его смерти — в загробный мир, покончив с собой.

Кхаласар — не армия, а именно кочующее племя, в котором все от мала до велика умеют ездить верхом, так что дети, женщины и старики сопровождают дотракийских воинов в любом переходе и в любом набеге на соседей. В повозках возят беременных женщин, совсем уж маленьких детей, немощных стариков и евнухов. Из — за тёплого климата Эссоса дотракийцы не испытывают необходимости в сколько — нибудь обустроенных жилищах: вожди живут в легких шатрах, тогда как большая часть кхаласара обходится шалашами или навесами из пряденой травы для защиты от дождя.

В ходе конных походов дотракийцы грабят и сжигают все поселения, какие только могут захватить; всех оказывающих сопротивление при этом убивают, а прочих жителей захватывают в рабство и присоединяют к кхаласару или продают в Залив Работорговцев. Многие боевые трофеи свозятся в священное для дотракийцев место — их единственный город Ваэс Дотрак. Здесь под страхом смерти запрещено носить оружие и проливать кровь. Впрочем, большинство народов Эссоса не чурается поддерживать с дотракийцами мирные отношения, в том числе и приезжать на большой базар в Ваэс Дотрак. Здесь же постоянно обитает дош кхалин бывшие кхалиси, ибо кхалы никогда не доживают до старости.

Свои волосы дотракийские мужчины заплетают в косы и умащивают ароматными маслами. В косы вплетаются колокольчики, имеющие важное значение в обществе дотракийцев. Каждая