Операция "Цунами" - Алексей Шумилов

— Знаю, — вздохнул я. — Ашот уже говорил.

Когда мы уже рассаживались за столами, в столовую колобком закатился взволнованный Ваган Аветисян.

— Ай, какие люди, Степан-джан приехал, — запричитал он. После непродолжительных объятий и вопросов о родственниках директор совхоза удалился, напоследок сурово бросив улыбающимся поварихам.

— Смотрите, чтобы все хорошо было — очень уважаемых людей кормите.

За большим столом в углу, образованным из нескольких сдвинутых, и сразу заботливо накрытым Марией белой скатертью, уселись я с Ашотом, Саня, Олег, Сергей, Денис, Вова, Герман с Вохой и Тохой. Ленинградцы и наши бойцы разместились в противоположном конце зала, метрах в двадцати от нашей компании.

Минут десять Ашот и Степан переговаривались о своем, а проворные руки поварих расставляли бутылки с газированной водой, бутерброды и закуски.

Когда женщины обслужили столик нашей охраны и удалились на кухню, Сергей, проводив их взглядом, уточнил:

— Надо в два часа быть на месте?

Степан кивнул.

— Через сколько времени мы туда доедем?

— Часа два, примерно, — сообщил Джаланян. — Только учитывай, Савва уже готовится впрячься. Он и Серый своих бойцов расставили, людей Таранова подключили. Всё дороги к поселку под контролем — везде человека три-четыре стоят. Чтобы внимания не привлекать, шифруются по-разному. Где машины остановили, типа авария, где пикник устроили, где мясом торгуют.

— А чего так? — удивленно поднял бровь я. — Опасаются, что Аслан подмогу позовет?

— Не исключают такого варианта, — вздохнул дядя Ашота. — Аслан, в принципе, один на льдине, его отец со своим тейпом вдрызг разругался, когда замуж русскую взял. Но человек уважаемый, авторитетный и друзей у него много. Поэтому Савва, Серый и Таранов подозревают, кто-то может за него впрячься. Тем более, что денег у Аслана хватит, чтобы серьезную бригаду подписать. Если человек или парочка просочиться попробуют, остановят, с большой группой воевать не будут, но сразу полетят в Теремок к паханам докладывать.

— Теремок, это что? — уточнил Саня.

— Поселок такой среди тайги, ещё Вася Серый отгрохал, когда паханом был. Городок целый, десяток домов построил, бревенчатой стеной огородил. Крепость в былые времена напоминает. Когда Савва Васю сменил, тоже туда со своей пристяжью переселился. Хоромы дубовые, дома просторные двухэтажные, настоящие дворцы. Бичей окрестных повылавливали. Они там вместо рабов, живут в бараках, пашут за миску поганой жрачки, — хмуро пояснил Степан. — Иногда между ними гладиаторские бои для прикола устраивают. До смерти. Выживший большой кусок мяса получает. По рассказам периодически девок туда тащат, нетяжелого поведения. Сивый, который в бега подался, рассказывал, изредка привозят совсем юных. Бьют, мучают, если отказываются фантазии братвы удовлетворять. При этом не всегда девки продажные, могут загулявшую по глухим местам прихватить. Одну такую до смерти забили, потому что сопротивляться начала. Она так кричала, что у Сивого чуть крыша не поехала. А девчонку ту, по его словам, в болоте утопили, чтобы следов не осталось. Совсем от шальных денег и золота крыша поехала. Сивый тогда и рванул оттуда, уж насколько он матерым был, но с понятиями, от такого и ему не по себе стало. Я беглецу спрятаться помог в отдаленной заимке, а потом и тихонько на дорогу вывел, оттого все это и знаю.

— Слушай, я понимаю, ты родственник Ашота, — прищурился Саня. — Но ты нам без тормозов по ушам не ездишь? Серый был вором, а Савва сейчас вор. То, что ты описываешь, беспределом называется, за подобное на пику сразу без базара ставят. Свои на клочья порвут, отпарафинят по самые гланды. Это ещё в лучшем случае.

— Ты что, Саня, офонарел такое говорить, да? — возмущенно вскинулся Ашот. — Дядя Степан не врет!

Джаланян поднял ладонь и Барсамян-старший обиженно замолчал, недовольно нахмурившись.

— Я сам за себя отвечу, Ашот, — тихо, но твердо заявил Степан. Глянул на Саню и процедил, отчетливо выговаривая каждое слово:

— Серый сам на кокаине сидел и Савву на него подсадил, ещё когда в паханах ходил. Говорил уже и ещё раз повторю: у них давно мозги потекли от шальных денег, безнаказанности, королями себя чувствовали. А тут ещё и кокаин. Я не знаю, парень, отчего ты решил, что все воры живут по закону. Нет, не все. Тут зон хватает разных, каторжан тоже, многие далеко не уезжают и по поселкам расселяются. Поверь человеку, который с зэка и блатными уже треть века общается. Среди них разные есть, и закон чтущие, и твари беспредельные, и петухи позорные, и ссученные на ментов работающие. В Хабаровске Тимоха сидит, а в Магадане — Нил. Авторитетные воры. Слыхал о таких?

Саня кивнул.

— Они с Серым дружили, сейчас нормально общаются и Савву сюда посадили, когда Вася авторитет после сходки в Магадане подрастерял. В Теремок приезжают, им баньку топят, девок подкладывают, лавэ на общак щедро отсыпают. Наезжать на Серого и Савву они точно не будут. Но и впрягаться по полной перед обществом за серьезные косяки не станут.

— Слушай, Степан, у меня другой вопрос возник, — вмешался в разговор Сергей. — Эти ублюдки беспределят, даже по вашим понятиям. Людей похищают в рабство, работать за помойную еду заставляют, девок насилуют, убивают. Так ведь получается?

— Так, — настороженно кивнул Джаланян.

— Так почему вы здоровые мужики ничего не делаете, чтобы это прекратить? Хорошо, в милицию обращаться вам не по понятиям, каждый второй старатель сидел, каждый третий вышел из местной зоны или связан с арестантами. Да и сами золотишко в темную добываете, светиться не хотите, понимаю. Но хоть что-то делать могли? Например, ворам сообщить, какая херня здесь происходит, чтобы они Савве по ушам дали. А девчонки? У них же родители есть, родственники? И все молчат, даже заявления не пишут? Странно всё это.

— Ничего странного, — усмехнулся Степан, прищурился, глянул остро на Сергея, и неожиданно спросил, как кнутом ударил:

— Мент?

— Бывший, — хмуро ответил начальник СБ. — Опером на земле работал.

— Оно и видно, — хмыкнул Джаланян. — Ментовская масть теперь на тебе всегда, как клеймо.

— Ближе к делу, — мрачно попросил Сергей.

— Тут всё просто. За воров я уже всё твоему другу рассказал. Нил и Тимоха Савву прикроют, пока к самим предъявы не пойдут. Своих старателей они в кулаке держат, пару борзых в тайге