Русь непокоренная. Нашествие - Денис Старый

Всё-таки этих людей я позвал за собой, поэтому надо выдумывать такие способы ведения нарождающегося хозяйства, чтобы не только выживать, но и жить.

Так что будем жить!

— Что? — уже грубо спросил я Власта.

Тот сжался от строгого тона.

— Вот и все! Работай!

Власт испуганно посмотрел на меня. Как та рыбка без воды отрывал безмолвно рот, но сказать ничего не решился.

Между тем, вот пусть еще мужики доделают навес для коз, да между вкопанных жердей просунут пышные ветки ели, ну и хватит на сегодня. Пора бы и поесть, да спать.

— Всё, шабаш! — выкрикнул я, когда солнце уже клонилось к закату.

— Чего? — тут же заинтересовалась Ведана.

Неужели эта ведьма услышала знакомое слово? Хотя я сомневаюсь, что она будет знать, что такое «шабаш ведьм». Но чувствует колдунья что-то родственное. Вон как оживилась.

— Отдых! На сегодня работы хватит! Подойти ко мне для обсуждения ночи и завтрашнего дня! — приказывал я.

Старшины уже знали, что делать. Это — мой Совет общины. И пусть я и собирался выстраивать что-то вроде самодержавия, но был бы я всезнайкой, понимал бы все расклады жизни этих людей — так, может, и не нужны мне были бы советы от них.

А так… Опыт людей нужно использовать, и обязательно. И соединять его с моими прогрессивными знаниями — а то, не имея подспорья всей цивилизации, можно и в лужу сесть с открытиями двадцать первого века.

— А теперь я буду вас учить, как пользоваться выгребной ямой. Только чтобы без смеху! — сказал я и повёл старшин к первому в нашем поселении туалету.

— Вот тут всегда должна быть кадь с водой. И всем руки мыть, да золой их сперва вымазать, — наставлял я.

При этом сам и золу взял и ополоснул руки.

Пришлось и рассказывать, и показывать. Даже приседал на бревна, чтобы уж все было наглядно. А потом я понял, что эти люди впервые улыбаются. Действительно, когда я вскочил на жердину, пусть в портках, то вышло комично. Мужики, конечно, не гоготали, а похмыкали в кулак, но мне так понравились улыбки на этих вечно хмурых лицах, что на землю я уже спрыгивал с нарочитым артистизмом.

— Ну, хороша ли задумка?

— Хороша! Только вот с седалища занозы девкам сам вынимать станешь, — смеялась Видана, смеялся и я.

— Все, будет вам. Давайте спать. Завтра много работы, — сказал я отсмеявшись.

Спать на новом месте, на уже конкретном месте, в поселении, было слегка тревожно. Я то и дело открывал глаза и хватался за меч. То ветер покачнет конструкцию моего шалаша-юрты, то что-то хрустнет. Но ничего, со временем пройдёт. Одна ночь спокойно пройдёт, следом будет другая.

Конечно же, мы договорились о дозоре. И дежурил даже не воины, а двое из старших детей. Парням было по тринадцать-четырнадцать лет. Их вовсе пора бы, с учетом кадрового голода, привлекать ко всем делам и учить, прежде всего воинскому искусству.

Не спешил ли я доверять жизнь и спокойствие зарождающегося поселения детям? Нет, ведь вместе с тем я поручил Мстивою тайком присмотреть за парнями. Охране нужны были помощники. Я не говорю о том, что эти пацаны должны были вступать в бой. В их обязанности лишь входило служить сигнализацией: они были проинструктированы первым разбудить меня, если вдруг что-то произойдет или даже просто покажется подозрительным.

И вот же… Если что-то плохое должно случиться, то это непременно произойдёт.

— Голова, — подойдя к моему шалашу, шёпотом говорил один из них, по имени Волк. — Шум на берегу, ветки трещат.

Я и сам это слышал, но всеми силами пытался убедить себя, что это так шалит ветер. Действительно, к вечеру стало ветрено, и белый снег косо нёсся даже и тяжёлыми хлопьями.

Я тут же вылез из шалаша, снял шубу, облачился в стёганую куртку, натянул кольчугу поверх. Всякое может быть.

Тут же подошёл Мстивой.

Сквозь снежную вуаль я посмотрел на своего заместителя.

— Хозяин пришёл. Кто-то потревожил его. Не к добру, — сообщил мне воин. — Будем брать?

Полусонный, я не сразу понял, о чём идёт речь. Но после догадался. Хозяин — это не кто иной, как медведь. И это удивляло.

— С чего ему не спать? Зима в разгаре, — спрашивал я.

— Так и говорю я, что потревожил кто-то. С нами рядом есть люди, это уже точно. А не возьмем медведя, так шатун и сам придет. Он злой, что спать не дали, еще кого задерет. Надо брать! — высказался Мстивой.

И я был с ним согласен. Во всем.

Скорее всего, медведя разбудили, и это произошло не так и далеко от нас. Вряд ли шатун, сонный и злой, решит побегать на марафонские дистанции спросонья, в километров сорок.

Ночью не впору было охотиться. Да и я ещё не до конца отошёл от той схватки с вепрем. Однако у нас и мясо заканчивалось, и шкура медвежья пригодилась бы. А ещё Власт рассказывал про то, что он может сделать очень много интересного из костей. Например, коньки. На удивление, но люди этого времени знали подобную забаву.

Но дело даже и не в этом. Если медведь повадился сюда приходить, а на реке ещё стоит лёд, то это непосредственный вопрос безопасности. Мишку, допустим, жалко. Но, как говорила моя мама: «Жалко у пчёлки», и в том числе из-за пчёлок Мишку нужно брать. Но прежде из-за безопасности общинников.

— Готовься! — решительно сказал я.

А сам пошёл к одной из кибиток. Шёл с такой злорадной усмешкой. Сейчас помешаю Лучано миловаться с Любавой. А то что ж они… Ничего же так не радует, как нарушить чье-то счастье? Нет, конечно, я не такой. Или такой? Мне же радостно, даже не отправил кого, а сам пошел тревожить голубков.

Глупо, конечно, но всё же некоторая ревность меня брала. И ведь задайся я целью, Любава была бы моей. Недвусмысленно об этом намекал и Макар, воспитатель Любавы и Митрофана. А Митроха так и прямо говорил, чтобы я взял его сестру себе в жёны, да ещё расхваливал, какая Любава умница и красавица, и вообще дочь боярская, так что это я бы ещё должен упрашивать их, чтобы было дозволение. Причём дозволять должен был