Красная гвоздика. Дело дочерей Марены - Анастасия Болотникова

Слава вздохнул, откидывая голову назад. Горькая усмешка скользнула по его губам.

– И что нашла? – почти шепотом спросил Слава.

Он знал, что она ему ответит, но он хотел услышать это от нее. Мужчина почувствовал, как фигура рядом зашевелилась.

– Лет сорок назад в газетах писали об одном жестоком убийстве. Молодая женщина была задушена с помощью заклинания. В милицию обратилась соседка пострадавшей, когда к той прибежал испуганный мальчик. Он рассказал, что маг, который проживал в квартире с ним и его матерью, использовал на женщине заклинание удушения, – голос девушки дрогнул. Она попыталась успокоиться, глубоко вздохнув. – В конце концов, мага отпустили, обязав выплатить штраф в размере десяти тысяч рублей.

– Жизнь человека стоит всего десять тысяч… – смешок сорвался с губ Славы.

– Я думала, что жизнь обычного человека больше не оценивается деньгами. Теперь я понимаю, почему он говорил все это в нашу первую встречу.

– А что его отец?

– По всей видимости, сын его не интересовал ни тогда, ни после. Поэтому все свое детство и юношество он провел в детдоме. В квартире Румянцева нашли несколько старых писем. Бумага уже пожелтела, а чернила почти выцвели. Похоже, что эти письма Румянцев писал своему отцу, когда был в детдоме. Но на всех этих письмах виднеется штамп о возврате. Он не ответил ни на одно из них, – горячие слезы наполнили глаза Миры. – Когда я думаю, через что прошел Алексей, мне становится так больно. Убийца его матери не понес никакого наказания. Отец его бросил. Всю свою жизнь он прожил в одиночестве, никому не нужный. Конечно, тут любой с ума от ненависти сойдет. Я… мне так жаль, что и его конец был ужасным, – Мира сжала пальцы в кулак.

Кожа, еще не до конца восстановившаяся, начала саднить, а на запястье на бинте появились кровавые пятна. Заметив это, Слава мягко взял руку девушки. Жар от его ладони немного успокоил Миру.

– У него, действительно, была тяжелая судьба, и его мотивы можно понять. Но каждый из нас несет ответственность за свои поступки. Трудная жизнь не является оправданием его действий. Он подверг опасности стольких магов. Он пошел против самой смерти. Это был его выбор.

– Я знаю… Но мне его все равно жаль, – Мира подняла на Славу свои серые заплаканные глаза. Ее взгляд задержался на лице Славы всего мгновение, после чего она снова отвернулась.

– Ты заметила еще кое-что странное в этой газете?

Мира пробормотала что-то непонятное, вытирая слезы с щек. Слава продолжил:

– Ты сказала, что в газетах писали об этом инциденте около сорока лет назад. В таком случае, Румянцеву должно быть около пятидесяти лет, но в нашу встречу он выглядел гораздо моложе, – Слава остановился, ожидая реакции Миры.

– Мне кажется, что он вполне выглядел на свой возраст, разве нет?

– Не забывай, что он человек, а не маг. Люди живут меньше и стареют раньше, чем мы.

– Ты думаешь, что он все-таки изобрел лекарство бессмертия? И даже мог его испробовать на себе?

– Я думаю, да. Нам нужно найти рецептуру и избавиться от нее.

– И когда мы будем выдвигаться?

Вопрос девушки вызвал смешок у Славы.

– Я уже отправил несколько магов для поиска. Здесь мы можем справиться без тебя. Твоя задача – восстановиться и поскорее вернуться в строй. Для этого тебе нужно соблюдать режим, который прописал тебе врач.

– Я хочу помочь…

– Это приказ. Мне тебе объявить выговор? – полушутя спросил Слава.

На его губах расплылась озорная улыбка, но Мира понимала, что он серьезен в своих угрозах. Смирившись с решением мужчины, Мира вздохнула.

– А что произошло в тот момент, когда вы ушли на склад?

– Мы обнаружили там Захара. Он помогал Румянцеву, покрывал его, когда тот воровал образцы из лаборатории. В тот вечер, Захар должен был быть отвлекающим маневром. После этого, на нас напала дочь Марены. Как выяснилось позже, Румянцев подставил Захара, натравив на него дочь Марены, как он проворачивал это раньше с магами. Позже мы провели допрос. Он сказал, что Румянцев платил ему за молчание и попросил взять всю вину на себя.

– Зачем?

– Он понимал, что Захар сможет избежать серьезного наказания, но для верности запугал его. Сказал, что расскажет все о том, что Захар получал деньги за то, что молчал.

– А он не знает, где Алексей хранил рецептуру?

– Нет. Но он сказал, что у него было несколько сообщников. Среди них как раз был тот водитель. Мы уже занимаемся поиском и допросом.

Мира кивнула.

– Есть еще кое-что, о чем я услышала, пока мы ехали в машине с Румянцевым. Он сказал, что ему должен был помочь какой-то Виктор. Румянцев планировал передать ему рецептуру. Возможно, что это кто-то со связями.

– Виктор? – Слава погрузился в раздумья.

– Ты знаешь о ком может идти речь?

– Пока нет, но мы выясним это.

Они еще посидели в тишине совсем немного, после чего Слава поднялся и направился к двери. Открыв ее, он остановился.

– Иди домой и отдохни. Я даю тебе две недели. После я буду ждать тебя у себя. У меня есть некоторая информация для тебя по поводу Анны, – Слава улыбнулся и вышел из кабинета, не дожидаясь ответа Миры.

Девушка вновь почувствовала волнение. Со всей этой ситуацией с Мареной и Алексеем, она совсем забыла о том, почему она решилась здесь работать. Ей не терпелось выйти с больничного, чтобы продолжить работу и поизучать документы, которые нашел для нее Слава.

Когда Мира собралась было пойти домой, она на некоторое время остановилась, обдумывая свои следующие действия. Подойдя к столу, она подняла трубку телефона и быстро набрала номер. По ту сторону прозвучало два долгих гудка, после чего послышался мужской голос.

– Слушаю.

– Это я, пап. Ты просил перезвонить. Из больницы меня выписали, мне уже гораздо лучше.

– Я рад, – мужской голос на некоторое время замолчал.

Мира хотела положить трубку, но по какой-то причине продолжала ждать.

– Если будет время, можешь зайти ко мне и попить чаю.

– Хорошо, пап. Я зайду кое-куда, а потом приду к тебе, – Мира улыбнулась.

Девушка аккуратно собрала все документы, которые лежали на диване и столе. Она взяла копию вырезки из газеты с Румянцевым, сложила ее пополам и убрала в карман. У нее было так много мыслей из-за всего произошедшего.

Румянцев имел право испытывать злость к магам. Но стоила ли эта ненависть всего того, что произошло? Возможно, что тот маг, который причинил ему столько боли, уже давно умер. Жизнь постепенно изменяется, но та тьма, которую