Росомаха. Том 2 - Андрей Третьяков

не наёмные. Легковой, чтобы возить мою драгоценную задницу, и хотя бы парочка грузовичков. Мы строимся, и при этом много платим за доставку. Мы возим удобрения, опять же переплачиваем. Про доставку урожая вообще молчу. Идеи, мысли? И да, легковой — никакого дизеля. Мы можем себе это позволить?

Василий просто уткнулся взглядом в пол, осознавая, что ответов у него нет. А вот Антон Антонович заволновался. Как обычно, в своей манере. Нос начал ходить из стороны в сторону, он как будто суетился, не вставая с кресла, я даже впервые увидел, как у него шевелятся уши. Наконец, он ответил:

— Господин, я давно хотел вам это предложить. Но боялся, что вы не оцените. К тому же, это такой ресурс, который очень быстро обесценивается. Спустя год машина теряет в цене почти половину стоимости! Если разрешите высказаться…

Он замолчал, и я одобряюще кивнул, ожидая продолжения.

— Я только что озвучил, что годовалая машина часто стоит вдвое меньше новой, ну а минимум на треть. Можно поискать такие в хорошем состоянии. Некоторые рода продают из-за финансовых проблем, другие просто парк обновляют. Но да, придётся перебрать кучу вариантов.

— Это не пристало баронам, ваше благородие! — тут же встрял Вася. — Не подобает, узнает кто, позор же будет! Лучше без машин, чем подобное непотребство делать!

— Так, Василий… — максимально нейтрально сказал я. — Мне срать с высока на то, кто и что подумает. Меня интересует только мой род и мои люди. Не поверишь, если встанет выбор поклониться в пояс или моего человека убьют, я поклонюсь. Правда после этого, того кто меня вынудил к подобному, не спасёт ничего. Но я так поступлю, и клал я с пробором на мнение окружения. Я ясно сказал? Тонтоныч, действуй. Два грузовика и лимузин, но последний строго на макрах, без этого дизельного ужаса. И да, Вась, мне нужно в Ейск к девяти. Вели карету подать.

— Как скажете! — явно ошарашенный мужчина поклонился и чуть ли не бегом покинул кабинет.

— Зря вы так с ним, господин, — Антоныч уже дёргался всем телом, явно волновался. — Он же о роде печётся, а мысли окружающих весьма важны. Но я постараюсь провести сделки бесшумно и без обмываний. Типа давно у нас, но были заняты где-то ещё машины. Так можно?

— Это будет идеально, — похвалил я управляющего. — Постарайся.

Антонович, немного дёргаясь, как эпилептик, покинул кабинет вслед за Василием. Я остался в одиночестве. Достав бумагу, расторжение договора я ещё раз вдумчиво перечитал её и не нашёл подвоха. Всё было честно.

Вскоре мне подали карету, о чём сообщил мне насупленный Вася. От его сопровождения я отказался. А через час с небольшим мы подъезжали к огромному, в два этажа зданию правления. Огромному по меркам Ейска.

Нужный мне кабинет оказался вторым слева от входа, что я выяснил у охранника. Но была очередь из одного человека, бабульки лет ста. Сморщенная, сутулая, но с живым умным взглядом. Мы разговорились. Оказалось, ей «всего» девяноста два, и она пришла оформлять наследство сына, который глупо погиб, пытаясь покорить Эверест. Я даже и не знал, что среди людей были подобные увлечения.

Хотя… некоторые мне рассказывали, что ходили в горы. Описывали, какой это нереальный кайф. Только ты, стихия и природа, и твоя выносливость. Лично я, по понятным причинам, подобного не испытывал. Хотел ли я узнать, что это такое? Да однозначно! Вот только ком дел и обязанностей, разрастался, как снежный, и шансов пока было маловато. Возможно, в будущем…

Наконец, её позвали, и я остался один. Сидел и тупо перебирал последние события. Вот как так получилось, что их навалилось такое количество? Впрочем, ныть я точно не собирался. Но бабуля вышла очень быстро, не дав мне шансов закопаться в мысли глубоко.

Я зашёл в кабинет и остолбенел. За столом сидел тот самый граф, Кленовский, или как его там? Он тоже явно удивился, но вежливо указал мне на стул. Целый граф работает клерком? Хотя, очень вкусное место. Тут можно на взятках поднимать как минимум столько же, сколько я приношу с изнанки, рискуя жизнью.

— Чем обязан? — пришёл он в себя.

— Хочу завизировать документ, — ответил я, доставая бумагу и мобилет.

Я точно знал, что это устройство умеет делать фотографии. В отличие от недорогих, но навороченных аппаратов Мангустова, этот видео снимать не умел. Да и фото качеством были так себе. Просто Мангустовских в продаже было не найти, они уходили в государство: военным и прочим спецам. Но для моих целей хватит и того, что есть.

Разобрался секунды за три и снял документ на столе и этот кленовый сироп по другую сторону стола. Три фотки сделал. Граф недовольно поморщился, но промолчал. Просто принялся изучать документ. Через долгую минуту он откинулся в кресле, снисходительно меня разглядывая.

— Ты хочешь, чтобы я поверил, что документ настоящий? — с нажимом спросил он. — Смородинские никогда не откажутся от подобной сделки. Пожалуй, позову-ка я полицию, это явно их прерогатива.

— Отличная идея! — воскликнул я. — А я полицаям сообщу, что ты вымогал у меня много денег за проведение сделки. Понятно, глупо думать, что слово барона перебьёт слово графа. Тут ты в дамках. Вот только когда выяснится, что документ подлинный, как думаешь, что получится?

— Не тыкай мне, щенок! — вызверился чиновник. — Не дорос ещё!

Вместо ответа я делаю рывок, огибая стол. Мой клинок дрожал у его шеи, тихонько корябая кожу.

— Запомни, «граф»! — прорычал я ему в ухо. — Не стой у меня на пути. Делай свою работу, оформляй бумагу. Мне срать на твой статус, я выйду отсюда, а твой труп вынесут, понимаешь?

Кажется, он проникся. Знавал я таких. Точнее даже не я. Мне много рассказывали. Представим, что есть начальник, весь из себя крутой небожитель. Властелин судеб. Вот только при первом же конфликте на уровне физического урона он сдавался сразу, становясь чуть ли не рабом.

Их мировоззрение не включает в себя физическое насилие. Они же полубоги. Но, дашь подобной мрази один раз по морде, и они сдуваются, по всем направлениям. Их мир рушится. И они готовы вылизывать тебе ботинки, лишь бы подобное не повторилось. И этот оказался из таких же слабаков и маменькиных сынков.

— Что вы, господин! — зачастил то ли Кленовский, то ли Клёнов. — Всё сделаю, как положено, всё