Солдат трех императоров - Виктор Сергеевич Мишин

лишь нашел мастера. Заказал новые ножны, самого простого вида, но отличного качества, сменив также и рукояти на шашке и кинжале. Убрал всю красоту, зато вот уже полгода ни одна зараза меня не попрекнула. Внешний вид мне был безразличен, главное, содержимое осталось прежним, остальное проблемы тех, кто заставит меня вытащить мое оружие. А рукояти с ножнами были очень дорогими, причем в прямом смысле. Они в золоте были, и, убрав этакую красоту, я решил ее сохранить, как знать, может, когда-нибудь наступит время, когда я смогу вернуть оружию прежний вид.

Унтер постоянно докапывался до моего отношения к порядку. Нет, я вовсе не нарушал устав службы, это касалось лишь моего оружия. После тех неудачных боев в начале моей службы на Кавказе, да еще и имея богатые трофеи, я озаботился увеличением своей огневой силы. Сразу четыре пистоля в кожаных кобурах бросались в глаза и выводили из себя нашего непосредственного командира. Жаловаться на меня он не мог, прекрасно знал о моих отношениях с Лентовским, а через его голову прыгать ему не по чину, вот и гнобил как мог, в меру возможностей. Так-то я прятал оружие, но этот гад меня постоянно подлавливал в такие моменты, когда пистоли были на мне, вот и придирался. Не положено, понимаешь, и баста. Да я знаю, что не положено, вот и положил! Два пистоля на мне, два закреплены у седла, под каждую руку. В отличие от фехтования, стрелять с правой получалось не очень хорошо, но все же в мишень с двадцати шагов я попадал, а это был огромный плюс. Убить можно любого, да и мое попадание в плен говорило как раз об этом, неуязвимых нет, достаточно издали прицельно пальнуть, но вот вблизи, когда грудь в грудь бьются, тут уж я продам свою тушку дорого.

Персы вместе с турками и местными горцами, кто повелся на увещевания заморских князей, по весне двинулись в поход. Какими перевалами они протопали, неизвестно, но сразу три наших крепости, малые, конечно, оказались у них в тылу и не представляли собой серьезной силы. Войско у персов, идущих на Гянджу, довольно большое, более 5000 сабель. Нас же, как всегда… Рота мушкетеров, рота егерей и мы, драгуны, количеством около двух сотен. Да, есть артиллерия, но мало ее, весь расчет командования на местные условия, тут у нас не развернешь тысячу воинов на поле, наступая широким фронтом, за неимением того самого поля. Узкие долины, перевалы, ущелья, дороги, зажатые с обеих сторон где-то скальными утесами, где-то с одной стороны, бурными горными речками. До этого момента условия нам помогали, большие потери русские войска несли только во время внезапных набегов, когда врагу удавалось обойти по скалам расположения войск и, ударив, отскочить. В прямом бою они не дюжат, слишком велика разница между подготовленным строем русской армии и хоть и злобными, но разрозненными отрядами абреков. Те идут с гиканьем и залихватской удалью лишь до определенного момента, как правило, после нескольких дружных залпов с нашей стороны, весь строй персов ломается, и они начинают отход. Пытаются переформироваться, обойти, устроить какую-нибудь подлянку, типа подкупа часовых, но удается редко.

Выступили мы в конце мая, погода стояла изумительная, тепло, жары особой нет еще, ночами все так же прохладно, камень кругом, это не поля средней полосы России. Нам предстояло пройти Елисаветполь и встать в десяти верстах, заняв позиции по склонам, где персы вполне могли нас обойти. Командовал нашим объединенным войском целый полковник, граф Гундарев. Мужик средних лет, на смотре я пытался его разглядеть как следует, но мало что увидел. Обмундирование с иголочки, конь белый, вот и все, пожалуй, что удалось рассмотреть. Зато приказы кричал так, что казалось, его и османы за перевалами слышат.

Место полковник выбрал, проще застрелиться, и ведь не скажешь никому, просто потому, что слушать никто не станет. Открытое сразу с двух сторон, специально, что ли, искал именно такое? Хотя, если вспомнить из истории о приверженности наших полководцев к атакующему и открытому виду боя, то и не удивительно. Слева была редкая в этих местах равнина, а справа пологий склон, персы смогут пойти на нас широкими фронтом, а нас мало.

– Стройность залпа, ребятушки, стройность залпа и стойкость – залог нашей победы! – вещал командир, а мы лишь слушали. Как же любят командиры этого времени играть в солдатиков. Им претит даже мысль о том, что можно бы и солдат поберечь. Как это, солдат беречь? Вы о чем? Пулям кланяться? Да ни в жизнь. Так заведено и баста. Времена…

Порядки выстроены, мы сегодня получили команду на стрельбу не спешиваясь, стоим в строю позади мушкетеров, готовые к бою. Это еще и подстраховка на случай охвата наших позиций с флангов, бригада быстрого реагирования, мать ее.

– Ох и много же их… – пронесся шепоток, и по спине у меня пробежала легкая дрожь, а как иначе, на нас движется реальный вал из солдат врага и его же лошадей. Тут по всем камням дрожь идет, буквально кожей ее ощущаешь.

Пушки открыли слитный огонь, хорошие нам артиллеристы в этот раз достались, когда сам был в пушкарях, не помню, чтобы так слитно стреляли, а главное – точно.

В рядах противника появились первые потери, десятки людских тел, перемешиваясь с лошадьми, землей, камнями, в мгновение ока становились тряпичными куклами, попадая под копыта своих же лошадей. Месиво. Артиллерийские чугунные ядра, выкашивали иногда целые ряды противника, делая просеки в их толпе.

Во время этой, первой сшибки с персами до драгун дело не дошло. Потеряв, наверное, пару сотен конных и столько же пеших воинов, горцы отступили. Началось формирование нового ударного кулака с их стороны, а мы готовились. Пушкари чистили свои орудия, готовили боезапас. Командиры, вплоть до взводного, находились в движении и все время что-то требовали от солдат. Дав лошадке пару сухарей, проверив подпругу, мы с Олегом тоже лишний раз проверили наше оружие.

– Думаешь, устоим, Вась? – Олег, сбив на затылок драгунскую каску, почесал высокий лоб.

– Да разве тут угадаешь? – пожал я плечами. – Пока вроде все нормально идет, но, если персы придумают какую каверзу, будет грустно.

– Драгун Кочетков, к его благородию! – послышался клич.

И, переглянувшись с Олегом, я мысленно себе кивнул. Похоже, каверзу нам устроят сейчас наши командиры, а не вражьи.

– Здравия…

– Отставить, – буркнул Лентовский, перед которым я возник, вытянувшись во фрунт. – Господин полковник приказал отрядить десяток на разведку левого фланга.

Было видно, что поручика что-то волновало.

– Как прикажете, ваше благородие! – вновь довольно бодро отчеканил