Вы призвали революцию - Фелинидский комиссар

class="p1">— Вы не смотрите так, товарищ Герман, а попробуйте — новый товар, что прибыл к нам из Лиги портовых городов. Сладость, которую можно добавлять во что угодно. Не думаю, что раньше вам доводилось её пробовать, — Владимир Ильич указал мне глазами на посудку.

Зачерпнув ложечкой песок, я несколько растерялся: мне нужно это добавить в чай или же просто съесть?

— В чашку, дорогой, в чашку, — подсказал мне Иосиф Виссарионович, — а потом аккуратно размешайте.

Поступаю так, как мне сказали. Песок почти мгновенно растворился в жидкости. Наверно, всё так и должно быть.

— А теперь попробуйте.

Делаю маленький глоток и моргаю от удивления — жидкость стала крайне приятной на вкус, напоминая чем-то некоторые из опробованных в горах фруктов. Великие Герои переглянулись и усмехнулись друг другу.

— Да-а-а-а-а, то ли ещё будет, товарищ Герман. Ну да давайте перейдём к делам, — слово опять взял Владимир Ильич, — пусть по отчётам ситуация нам вполне ясна, но мы бы не отказались получить некоторые уточнения по отдельным вопросам.

* * *

— …после этого я отдал приказ снести весь город, засыпать обнаруженные ходы в скалах, а земляной бруствер восстановить и разместить рядом небольшой гарнизон — ранее горцы защищались от тех, кто придёт в Гильджаран, а теперь мы будем с помощью этой преграды следить за руинами бывшей столицы. Мои маги, разумеется, провели поиск возможных подарков, оставленных некромантами, но ничего не нашли. Однако я посчитал, что в этом деле лучше проявить бдительность.

— И поступили совершенно правильно, товарищ Герман. Многих сил это не требует, но мы будем спокойны за данное направление, — подтвердил правильность моего решения Иосиф Виссарионович.

— Тогда перейдём к последнему нашему вопросу: как вы оцениваете, голубчик, шансы королевства в противостоянии с Восточной Империей, после того как увидели их армию в действии?

— Я… — облизываю внезапно пересохшие губы, — я полагаю, что в прямом сражении у нас могут быть проблемы из-за высокого мастерства эльфийских чародеев, но это можно будет вполне парировать подавляющим преимуществом в численности. А вот что касается прочего… Когда мы уходили, то немалое число крестьян изъявили желание покинуть земли Империи, а потому мне кажется… мне кажется, что в случае войны, нам следует сосредоточиться именно на работе с населением, массово подговаривая его восстать. Я даже сделал некоторые расчёты: если привлечь достаточное количество ресурсов, то можно будет вначале поднять множественные восстания, что поддержат наши армии. В случае успеха следует ожидать падение духа в рядах боевых рабов восточников, ведь они вряд ли останутся глухи к подобным изменениям.

В кабинете воцарилась тишина. Иосиф Виссарионович заново набивал трубку табаком — крайне редкой и дорогой смесью, которую следует поджигать и вдыхать. Иногда встречал подобное увлечение среди высшей знати и некоторых чародеев, но сам остался к нему холоден — было мне не по карману тогда, а сейчас просто плевать. Не ожидал, что один из Великих Героев окажется слаб к подобной привычке.

— Интересные предложения, не находите, Иосиф Виссарионович?

— Очень даже, Владимир Ильич, не зря всё же мы выбрали именно товарища Германа как командира южного похода. Думаю, ему по плечу будут и прочие задачи.

— А что вы скажете, товарищ Крузеракс?

— А? Кхм, кхе… а-а-а-а… мнэ…

— Кажется, кое-кто задремал. Ну да и не мудрено-то при вашей загруженности, да, товарищ Герман?

Я был готов провалиться под землю. Этот… эта… поганая ящерица посмела меня так опозорить… ну я его…

— В общем, подводя итоги вашего похода, могу заключить: вы, товарищ Герман, как и вы, товарищ Крузеракс, отлично справились со всеми возложенными задачами. Северная часть хребта ныне находится под нашим контролем, население умиротворено, добыча манаруды налажена, а всем прочим наглецам дан отворот-поворот. Думаю, вы более чем заслужили отдых, товарищи, — с ехидной улыбкой закончил Владимир Ильич, глядя на часто моргающего Крузеракса, — да и нужно немного времени уже нам, чтобы подготовить почву для решения вами следующих задач. Потому определяю — вы оба ныне считаетесь временно отстранёнными от выполнения любых приказов на… скажем, месяц. Как думаете, Иосиф Виссарионович, хватит нам столько времени?

— Да, вполне. Заодно отдохнут товарищи от трудов праведных, а то прямо на глазах засыпают.

— Тогда свободны. Ждём вас через месяц.

* * *

— Вся бумажная волокита за две… нет, четыре недели будет на вас.

— Ну, товарищ Герман, за что же?

— Я… я… должен объяснять?

— Ох, неужели потому, что я позволил себе слабость немного задремать? Но поймите же — я старый че… дракон. Возраст берёт своё.

Чувствую, как дёргается правое веко.

— Ох, я здесь вспомнил, что есть дело, не требующее отлагательств. Будьте здоровы, — Крузеракс чуть поклонился и почти мгновенно растворился в толпе горожан.

Поворачиваю шею из стороны в сторону до хруста. Нет, ящерица хитрая, я этого тебе не забуду. Будешь пером скрипеть сутками напролёт. Поднимаю голову и щурюсь от яркого солнца. Отдых, да? Я уже и забыл, что это такое. Как-то всё не до него было. Демонопоклонники, культисты, горцы, восточники и прочие-прочие не способствовали появлению свободного времени. Ну да раз оно у меня всё же появилось, то… то что? Даже не знаю… Ну, точно семью нужно навестить — уже год стариков и братьев не видел.

* * *

— Герман! Сынок! — и пары секунд не прошло от моего стука, как дверь распахнулась, и мне на шею бросилась мать. — Генрих! Генрих!

— Да, я тоже тебя рад видеть, ма, — обнимаю женщину в ответ.

— Господь всемогущий, как же ты изменился, — она отстранилась и, взяв мои ладони в свои, окинула взглядом от головы до ног, — возмужал, дорогой.

— А где братья?

— Юргена всё же взяли на обучение, несмотря на слабый дар — в последнее время Круг изменил условия приёма. А Ульрих сейчас в Торговой Палате. Вернётся вечером. Генрих!

— Иду, иду я, — послышался голос отца.

В проходе показался низенький и полный мужчина с седыми залысинами — мой отец, Генрих Лееб. А мать, Ингрид — почти такая же, только с ещё не выцветшими от возраста пшеничными волосами, уложенными под косынку, окраска которых передалась и мне.

— Давно не виделись, — и я сгрёб их в объятия. Рост позволял.

— Ну да что мы на проходе-то стоим? — отец отстранился и, тайком утерев уголки глаз, отошёл в сторону. — Давай, чего как будто не домой вернулся?

Хмыкнув, захожу внутрь. Всё та же скудная,