Фантастика 2025-101 - Михаил Иванович Казьмин

но тут это выражено даже намного сильнее. Предчувствия меня не обманули. Героиня заметки в «Московском вестнике» и впрямь оказалась старшей сестрой поручика Фильцева, и вскорости поручик передал мне согласие зятя и сестры на мой к ним визит.

Увы и ах, но визит этот мою мечту об участии госпожи Ташлиной в рекламе карабинов Левского просто похоронил заживо. Во-первых, наотрез отказалась сама Антонина Георгиевна, во-вторых, никакого желания пойти мне навстречу не выразил глава семьи, а, в-третьих…

В-третьих, впечатление от четы Ташлиных у меня осталось какое-то невразумительное. Приняли меня вполне любезно, но любезность эта смотрелась не сильно естественной. Антонина Георгиевна, постоянно оглядываясь на супруга, немногословно рассказала примерно то же самое, что было в газете, Евгений Павлович поблагодарил меня за великолепное оружие, так кстати купленное им совсем недавно, но, как я уже сказал, никаких полезных для меня последствий наша беседа не имела. Да и вообще, осталось ощущение, что в этой истории что-то не так.

Уже на обратном пути до меня наконец-то дошло, что именно тут наверняка не так, поэтому я велел извозчику ехать не домой, а в Елоховскую губную управу.

— Значит, Алексей Филиппович, говорите, не могла? — задумчиво произнёс Шаболдин, внимательно меня выслушав.

— Скорее всего, не могла, — уточнил я. — Слишком уж субтильное у госпожи Ташлиной телосложение для лихой стрельбы. Впрочем, не так уж и сложно это проверить.

— Да, пожалуй, что и правда не сложно, — согласился старший губной пристав. — Тем более, раз уж о том говорите вы, Алексей Филиппович. Большая Никитская, конечно, не наша земля, но кое-кого я там знаю, попрошу копнуть поглубже…

Мы договорились, что пристав сообщит мне, что и как там случилось на самом деле, когда тамошние губные с этим разберутся, и я пешком отправился домой. Продолжая по пути размышлять о сегодняшних событиях и впечатлениях, я всё больше и больше утверждался в мысли о том, что при своём хрупком сложении, маленьком росте, общей видимой слабости и отсутствии признаков не то что храбрости, а хотя бы просто более-менее сильного характера Антонина Ташлина стрелять из моего карабина не могла. Даже если бы она и решилась на такое, в чём я сильно сомневался, удержать карабин своими слабенькими ручками у неё бы точно не вышло. Вот и получалось, что застрелил вора кто-то ещё… Но кто? Первая моя мысль была здесь о любовнике, тайно посетившем Ташлину в отсутствие мужа дома. Впрочем, не заставило себя ждать и предположение о том, что никуда муж на самом деле не отлучался, что и стоило жизни незадачливому воришке. Что ж, обе версии имели право на жизнь, хотя вариант с любовником смотрелся предпочтительнее. Не потому, что я настолько циничен и готов везде видеть супружеские измены, а просто потому, что выглядело такое более просто, а потому и более вероятно. Ну зачем, скажите на милость, господину Ташлину так всё усложнять и путать — застрелить вора и переложить это на жену, соврав о своём отсутствии? С другой-то стороны, к варианту с любовником тоже можно было бы найти множество неудобных вопросов, хотя, если я ничего не напутал, взаимные отношения супругов Ташлиных от совершенства весьма далеки. Такое от постороннего взгляда не скроешь, тем более, в домашней обстановке. Но пусть теперь с этим разбирается губной сыск, мой интерес к делу на том и закончился. Ну, то есть, закончится, когда Шаболдин расскажет, что там и как.

…Смолин оказался для нас чрезвычайно полезной находкой. С его появлением образцовый порядок в доме завёлся как бы сам собой, даже Варенька удивлялась, сколь много хитростей домашнего обихода оставались для неё неизвестными. Преемника себе среди слуг Иннокентий Антонович пока не выбрал, но обещал разобраться с этим уже в самом скором времени. Отдав должное обеду, мы с Варей затребовали кофею с пирожными, за употреблением каковых вкусностей я и поведал ей о том, насколько газетные истории иной раз отличаются от действительности.

— Ты, Алёша, так хорошо описал эту Ташлину, — отсмеявшись, сказала Варя. — А опиши-ка мне её мужа…

Зачем младшей боярыне Левской это понадобилось, я не предполагал, но, раз попросила, сказал несколько слов и о Евгении Ташлине — высоком, грузноватом и крепком на вид мужчине, лицо коего могло бы показаться совершенно невыразительным, если бы не цепкий и внимательный взгляд. Ладно, меня он видел первый раз в жизни, и я имел полное право стать предметом столь внимательного изучения с его стороны, но ведь и супругу свою, и обстановку в собственном доме он явно давно и хорошо знает, однако же и Антонину Георгиевну, и мебель, и обои, и паркет он во время нашей беседы разглядывал абсолютно таким же образом.

— Ну вот, сам же видишь, насколько они разные! — пылко подвела Варя итог моему рассказу. — Никакого семейного счастья там и быть не может! Поэтому я почти уверена, что был любовник, знаешь, этакий стройный красавчик, он-то вора и застрелил. Надо было нам с тобой вместе к Ташлиным идти, я бы с ней сама поговорила…

Хм… А вот тут моя драгоценная права, идти и правда стоило вместе. Да уж, как я промахнулся-то… Ладно, на будущее мне урок — если снова придётся беседовать с женщиной, Варю надо брать с собой.

Рассказывать эту историю ещё раз мне пришлось уже в ближайшее воскресенье. Пусть я и отделился от родителей, присутствие на воскресном обеде в родительском доме оставалось для меня, а стало быть, и для Варварушки, долгом, подлежащим неукоснительному исполнению. Вот при очередном таком исполнении я и поделился с родными своим неудачным опытом проверки сведений, полученных из газет.

— На Большой Никитской бедных домов нет, — напомнила матушка. — И где слуги-то были, когда вор в дом лез?

А хороший вопрос! Вот правда же, где были слуги? Даже если им дали выходной, хотя бы один-два человека должны были оставаться в доме! Да, а история тут получается даже более тёмная, чем казалась поначалу…

— Ладно, Алексей, — сказал отец, когда и без того вялое обсуждение забавного анекдота [1] само собой затухло, — не переживай. Бог с ней, с той Ташлиной, дела у нас и так идут неплохо. Ты, кстати, давай, потихоньку готовься в Александров ехать, может, и пораньше придётся, чем собирались. Но да ничего, раньше отъедешь, раньше и вернёшься.

Возразить тут было решительно нечего. После обеда мы с отцом и Василием ещё посидели в отцовском кабинете, пропустив по