"Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 - Дженн Лайонс

– Я был бы осторожен, – нахмурился Рами. – Я не такой, как ты, не боюсь собственной тени…

– Но ты не осторожен! – в отчаянии бросил Робин. Теперь они начали обмениваться оскорблениями. Значит, разговор стал предельно откровенным. – Тебя же схватили, разве нет? Ты импульсивен, не задумываешься о последствиях… Стоит только задеть твою гордость, и ты тут же взвиваешься…

– А как насчет Виктуар?

– Виктуар…

Робин осекся. Ему нечего было предъявить. Он не рассказал Виктуар о «Гермесе», потому что ей было что терять, но он не хотел произносить этого вслух, только в качестве аргумента в свою защиту.

Однако она поняла, о чем он. И не обратила внимания на его умоляющий взгляд.

– Слава богу, что появился Энтони, – сказала она.

– И последний вопрос, – резко сказал Рами. Робин понял, что он буквально кипит от ярости. Это не просто очередной взрыв эмоций. Это поворотный момент в их отношениях. – Что ты сказал, чтобы отвертеться? Что выдал?

Робин не мог солгать Рами в лицо. Он хотел, потому что слишком сильно боялся правды и того, как Рами посмотрит на него, когда ее услышит, но просто не мог ее скрыть. Иначе просто взорвался бы.

– Он хотел кое-что узнать.

– И?

– И я кое-что ему сказал.

Виктуар закрыла рот рукой.

– Все?

– Только то, что знал. А это немного, Гриффин об этом позаботился. Я даже не знал, что он делает с книгами, которые я приносил. Я рассказал Ловеллу только об убежище на Сент-Олдейтс.

Но это не помогло. Виктуар все равно смотрела на него, как будто он только что пнул щенка.

– Ты что, обезумел? – сказал Рами.

– Это не имеет значения. Гриффин туда не ходит, он сам мне сказал, и его все равно не поймают, он очень осторожен и наверняка уже покинул страну.

Рами потрясенно покачал головой.

– Но ты его выдал.

Это было крайне несправедливо. Робин ведь спас их, он сделал единственно возможное, чтобы уменьшить ущерб, а это куда больше, чем когда-либо делал для него «Гермес». Так почему они так набросились на него?

– Я лишь пытался вас спасти…

Рами это не тронуло.

– Ты пытался спасти себя.

– Слушай, – рявкнул Робин. – У меня нет семьи. Только договор, опекун и дом в Кантоне с мертвыми родственниками, которые наверняка до сих пор гниют на кроватях. Вот куда я плыву, вот каков мой дом. А у тебя есть Калькутта. Без Вавилона я никто.

Рами скрестил руки на груди и сжал челюсти.

Виктуар бросила на Робина сочувственный взгляд, но ничего не сказала в его защиту.

– Я не предатель, – умоляюще произнес Робин. – Я просто хочу выжить.

– Выжить не так уж сложно, Птах, – с суровым взглядом сказал Рами. – Но нужно постараться при этом сохранить достоинство.

Оставшаяся часть плавания была ужасна. Рами, похоже, высказал все что хотел. В общей каюте они с Робином напряженно молчали. Обеды и ужины в кают-компании проходили не лучше. Виктуар вела себя вежливо, но отстраненно; она мало что могла сказать в присутствии Летти и пыталась поговорить с Робином наедине. А Летти все еще злилась на них, поэтому все разговоры практически прекратились.

Дела обстояли бы лучше, если бы в кают-компании присутствовал кто-то еще, но они были единственными пассажирами на торговом судне, а моряки не проявляли интереса к общению с оксфордскими студентами, которых считали нежелательной обузой. Бо́льшую часть дня Робин проводил либо в одиночестве на палубе, либо в своей каюте. При любых других обстоятельствах это путешествие стало бы увлекательной возможностью изучить уникальную лексику моряков, сочетающую многоязычие, неизбежное при многонациональном экипаже и далеких пунктах назначения, с техническими флотскими терминами. Что такое день баньяна?[979] Что такое шкимушгар?[980] Обычно он был бы рад это узнать. Но сейчас пребывал в унынии, был одновременно озадачен и возмущен тем, что лишился друзей, пытаясь спасти их.

Бедняжка Летти недоумевала больше всех. Остальные, по крайней мере, понимали причину внезапной враждебности. Летти не имела ни малейшего представления о том, что происходит. Она совершенно случайно попала под перекрестный огонь. Она понимала лишь, что все пошло наперекосяк, и изводила себя, пытаясь узнать причину. Кто-то другой, возможно, стал бы замкнутым и угрюмым, обидевшись на неразговорчивость ближайших друзей. Но Летти не утратила прежний напор, решив добиться своего силой. Когда никто так и не объяснил ей, что случилось, она стала подлизываться к одному за другим, пытаясь выведать их секреты с помощью обезоруживающего дружелюбия.

Но это произвело эффект, противоположный ее намерениям. Рами стал выходить из кают-компании всякий раз, когда она входила. Виктуар, которая занимала одну каюту с Летти и не могла от нее сбежать, постоянно выглядела изможденной и раздраженной. Когда однажды Летти попросила у нее соль, Виктуар так злобно огрызнулась, что Летти отпрянула.

Но это ее не остановило. Наедине с кем-либо из них она каждый раз заговаривала на очень личные темы, как дантист, прощупывающий зубы, чтобы увидеть, где болит больше всего, и найти зуб, нуждающийся в лечении.

– Просто не будет, – однажды сказала она Робину. – У тебя с ним.

Робин поначалу подумал, что она говорит о Рами, и окаменел.

– Я не… О чем ты говоришь?

– Это так очевидно, – ответила она. – Ты так на него похож. Все это видят, и все сходятся во мнении.

Он понял, что Летти говорит о профессоре Ловелле, а не о Рами. Робин испытал такое облегчение, что позволил втянуть себя в разговор.

– У нас странные отношения, – признался он. – Но я уже настолько привык, что перестал задаваться вопросом, почему дела обстоят именно так.

– Почему он не признает тебя? – спросила Летти. – Из-за семьи, как ты думаешь? Из-за жены?

– Может быть. Но мне все равно. Честно говоря, я не понимаю, как поступить, если он вдруг признает себя моим отцом. Не уверен, что хочу быть Ловеллом.

– Но разве ты не страдаешь от этого?

– С чего бы?

– Ну, мой отец… – начала она и закашлялась. – В общем, вы ведь знаете. Отец со мной не разговаривает и не смотрит на меня после смерти Линкольна и… Я просто хочу сказать, что немного понимаю, каково это. Вот и все.

– Мне жаль, Летти.

Робин похлопал ее по руке и тут же пожалел об этом, потому что это выглядело слишком фальшиво.

Но она приняла этот жест за чистую монету. Летти тоже, должно быть, изголодалась по общению, ей хотелось почувствовать, что друзья по-прежнему ее любят.

– И я просто хотела сказать, что рядом. – Она