Братья Каори - Никита Разумов

Леви, конечно, сказал перед уходом, что если понадобиться, он устроит ночлег прямо в лесу. Но Каори и представить себе не могла, что мальчик в итоге решиться на это. С раннего утра она сидела тут и ждала его. Волнение нарастало в ее груди.

С океана на остров шли грозовые тучи. Вокруг царила тишина перед бурей. Девушка крутила в пальцах патрон от винтовки Геверстона, погруженная в мысли.

Теперь, когда братья стали охотниками, она начала чувствовать непонятное одиночество. Или даже предательство. Она боялась смотреть в их глаза, боялась, что по ним Тефтон и Леви все поймут.

Сегодня ей в который раз приснился сон, в котором братья в слезах наставляют на нее винтовки. Вокруг ничего ни чего не видно, льет ливень, и тяжелые капли медленно бьются о холодные стволы их оружия.

Она умоляет их, плачет, рыдает, падает на колени. Но Тефтон и Леви не слышат ее просьб понять. Они смотрят на нее ошарашенными, дикими глазами, смотрят на ее татуировку.

Выстрел. Все заканчивается.

Такие сны оставляют осадок. Вновь так сильно захотелось убежать. Но бежать было некуда. Уникумам не скрыться от охотника на этом маленьком клочке земли среди бесконечного океана.

Каори попросила Акину уйти в город за порохом. Она знала, что порох в лавке давно закончился, и новый привезут не скоро, но сделала это намеренно. Ей нужно было одиночество, ведь скоро должен был явиться он.

Нужно торопиться – Леви скоро мог вернуться из леса.

Вдалеке показался парящий сокол. Он приближался к дому. Каори остановила на нем свой взгляд.

Сокол приземлился за дом, девушка не сдвинулась с места, продолжая сидеть.

С другой стороны двора послышался звук ломающихся костей и рвущейся плоти. Вскоре оттуда вышел молодой мужчина. Высокий с темно-русыми волосами. Он был в рваной рубахе, простой накидке.

– Ну привет, Каори, – сказал он.

Девушка повернулась к нему.

– Здравствуй Макшус. Я знаю, зачем ты прилетел.

– Ну и отлично. Не нужно будет тратить время на лишние слова. Семья расширяется. Я подобрал еще десятерых уникумов. Как ты?

– Лучше не спрашивай. Я кое-что узнала. Охотники нашли наше логово в Чуконсе. Скажи нашим, чтобы выметались оттуда, иначе их настигнут уже этим вечером.

– Я тебя понял.

Он подошел к ней сзади и положил руки на плечи девушки, начав разминать их. Каори положила ладони на них и стала гладить его.

– Ты напряжена, моя девочка? Что-то стряслось?

– Пустые опасения…

– Это из-за Тефтона и Леви?

Каори не ответила. Макшус убрал свои руки и сел прямо перед ней на стол. Он пристально смотрел в ее глаза. Девушка невольно отвернулась от пронзительного взгляда его зеленых зрачков.

– Каори, послушай. Я больше не могу так рисковать тобой. Ты должна вернуться.

– Но… я стольких спасла, перехватывая информацию из гильдии.

– Да. Я знаю. Но оставаться охотником стало слишком опасно.

Каори покачала головой. В горле встал ком, к глазам подошли слезы, все плыло.

– Я знаю, к чему ты ведешь. Настя уже рассказала…

– Ты вырастила своих учеников. Теперь они сами о себе позаботятся. Тебе же нужно вернуться к нам.

– Нет…

– Я не прошу тебя, Каори. Ты вернешься, хочешь или нет, но вернешься. – Сказав это, он резко встал и направился прочь с веранды. – Не смей ставить под удар все наше дело из-за каких-то двоих сопляков.

Тон его изменился, глаза словно стали ярче. Но оно тут же осекся и успокоился, сказав тихо на последок:

– Я буду ждать тебя.

С этими словами он спрыгнул с обрыва спиной вниз, до последнего не спуская глаз с Каори. В тот же миг вверх взмыл сокол. Он устремился в небо, в сторону Чуконса.

Глава 6 Монстр из леса

Через два дня Тефтон вернулся домой. Но не успел он перешагнуть через порог, как его встретила неожиданность. Дверь распахнулась прямо перед ним, и из дома вышел человек в длинном черном плаще. Это был высокий парень, Тефтон поднял голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Мрачное лицо, острые скулы и серый пустой взгляд. Он посмотрел на мальчика, обошел его молча и направился к колодцу с каменной кладкой. Пока он пил воду, Тефтон в остолбенении смотрел на юношу.

– Какого черта… – пробубнил он себе под нос, а затем обратился к незнакомцу – ты кто?

– Я Ник. А тот фримон, что трется у тебя в ногах, По. Будем знакомы, Тефтон.

Тефтона передернуло, откуда этот человек знает его имя? Что вообще происходит? Он посмотрел вниз, об ботинки действительно терся белый комок шерсти. Тефтон решил не торчать тут столбняком и зашел в дом, быстро захлопнув за собой дверь. Мальчик сразу же принялся бегать по дому в поисках остальных.

Все сидели на кухне. Леви молча смотрел в окно с поникшей головой. Тефтон первым делом заметил его перебинтованную ногу. Акина и Каори готовили обед. Когда мальчик вошел внутрь, все посмотрели на него.

– А вот и наш снайпер, – мрачно подметила Каори – ну, как съездил? Голоден?

Тефтон не ответил на вопрос. Он отстраненно подошел к окну и взглянул на Ника, который поил По с ладони.

– Вы в курсе, что у нас во дворе какой-то чудила?

– Что? – Акина подошла к нему – а, это Ник. Он лесник из западного леса, принес вчера Леви на себе.

– И почему он все еще здесь… мне он не нравиться, стремный какой-то. Пусть валит в свой лес, пойду, прогоню его.

Каори выставила ногу, не дав ему пройти.

– Стоять. Я попросила его остаться, потому что мне нужна его помощь.

– Помощь?

Каори отложила чистку лука и посмотрела на мальчика.

– Да. Покажи ка мне свою винтовку.

Тефтон снял с плеча футляр с Крейслером Кардтом. Каори достала оружие и начала изучать его вдоль и поперек.

– Ты еще не стрелял из него?

Тефтон покачал головой. Пока что до этого не дошло.

– Так что случилось? Вы какие-то мрачные.

Акина подошла к нему сзади и усадила на стул. Мальчик по очереди взглянул в лица каждому. Леви все еще с грустным видом не отрывался от неба за окном.

– Пока ты не пришел, мы тут спорили кое о чем – сказала Акина – Леви вчера вернулся с двенадцатью шкурами фримонов, но когда он их сдал, то приняли лишь четыре. Остальные были непригодны к обработке.

– Что?.. – Тефтон ошеломленно посмотрел на брата, тот сник еще больше. – Сколько ты потратил? Сколько пуль?

– Тридцать…

– Что?! Как ты мог потратить на десятерых фримонов тридцать пуль! Ты что,