Мастер гендзюцу: проснись, если сможешь - Эпсилон Тукана

Мэй прикрыла веки.

Продавленный ход. Она ощутила его моментально.

****

Шисуи скосил глаза на девушку в темно-зеленом кимоно. Он не узнавал ее. Казалось, в ней проявилась уверенность, да еще и какая-то царственная, словно весь мир кругом безраздельно принадлежал ей. Хотя на самом деле так оно и было… Но что вызвало эту внезапную метаморфозу? Он вытолкнул Саю наружу, и власть вернулась к Мэй? Или виной всему болевой шок?

Или же в самой Мэй ничего не изменилось, а изменилось его к ней отношение?

Убийца. Калека. Сумасшедшая. Шисуи не хотел в это верить, но ему было одновременно противно и страшно. Гендзюцу, затронувшее ее личные чувства. Он поклялся себе снять его, как только все закончится. И ему давненько не давала покоя мысль, что отмена гендзюцу не сработает и чувства девушки к нему останутся прежними, а он никак не мог ответить на них взаимностью.

Потом об этом подумаю. Потом с этим разберусь. Сейчас важнее Кьюби!

— Нашла.

Надо же. Он как ни пытался нащупать ход — ничего не удавалось. А она моргнула и тут же нашла.

Шисуи вдруг понял, что тоже знает, где дыра в печати. Неожиданно для себя почувствовал ее, будто прикоснулся руками. Это Мэй поделилась с ним знанием.

— Нас так часто обвиняли в этом… — сказал Шисуи.

Итачи посмотрел ему в глаза. Шисуи ухмыльнулся.

— Что мы подчинили Кьюби и… ты понял.

— Да.

Шисуи активировал шаринган, а за ним сразу Мангеке. Лиса нужно было бить наверняка. Итачи уже отвернулся и не видел, не замечал Мангеке. Ему и не стоило знать. Узнал бы — стал бы завидовать. А завидовать тут было на самом деле нечему.

— Всегда мечтал это сделать.

— Сделать что? — встревожилась Мэй за спиной и шагнула ближе.

Сила Мангеке рванула по странным потокам внутри хаоса чакры биджу, словно электрический импульс по нервам, и ударилась в самый главный перекресток потоков.

Чакра Кьюби взорвалась. Рассыпалась на мириады рыжих пузырьков, которые зависли в воздухе, словно в невесомости.

— Это… — выдохнул Шисуи.

Неведомо откуда взявшийся ветер всколыхнул его волосы.

Глава 15. Приговор

Шисуи смотрел на него, с трудом разлепив веки. Под его глазами застыли темные круги. Итачи сидел неподалеку от койки друга и глядел на него сверху вниз.

— Что… что происходит? — выдавил Шисуи, с трудом ворочая языком.

— Дать воды?

Легкий кивок.

Итачи помог ему напиться.

— Что я… Как долго я был без сознания?

— Почти сутки.

— Сутки?..

Они покинули мир Мэйсы одновременно, но Итачи вернулся сразу, тогда как Шисуи почему-то застрял. Девушка-медик сказала, это все чакра Кьюби. Прийти в себя после такого было непросто.

— Что Мэй? Мэй-са…

— В соседней палате, под стражей Анбу.

Шисуи молчал, осознавая его слова.

— Я говорил с ней, — вновь нарушил молчание Итачи. — Она… на этот раз она нормально заговорила. Многое прояснилось.

— Вот как…

— Тебе не интересно?

— Интересно. Просто все болит.

— Понимаю.

— Что с ней будет? Теперь.

— Сандайме сказал, ее способности запечатают. Мэйса больше не сможет выходить в то измерение, завлекать в него других и топить.

Шисуи отвернулся к окну. На его лице не отразилось ни единой эмоции.

— Она убила столько наших… — начал Итачи, пытаясь расшевелить его.

— Кажется, слишком милосердный приговор, не так ли? Сделали скидку на ее безумие. Однако в то же время… крайне жестоко.

— Думаешь, смертный приговор был бы более гуманным решением? — вскинув бровь, уточнил Итачи.

Шисуи прикрыл веки и долго молчал. Он так и не сказал ни «да», ни «нет», но Итачи понял, о чем он думал. Шисуи наверняка склонялся к варианту «да».

Разговор с Мэйсой впечатлил Итачи. Мир снов и вправду был для нее спасением. Собственные тело и судьба стали для девушки клеткой, но она обрела свободу своим путем, обходным. Закрыть Мэйсе дорогу в ее тайное убежище было и вправду жестоко. Но Итачи все равно не мог понять до конца, как возможно желать смерти больше, чем жизни. Пусть и такой жизни.

Как бы там ни было, мы сами творим свою судьбу.

Он признался:

— Мэйса попросила меня убить ее.

Шисуи резко открыл глаза.

— Что?

Итачи не стал повторять ответ на его риторический вопрос.

— И ты…

— Я отказался. Я не могу такого сделать. Пусть она преступница, но убийство девушки из деревни… Я подставлю клан.

Шисуи фыркнул.

— Дело только в клане? Я же знаю тебя. Ты бы мог провернуть все так, что тебя бы никто и не заподозрил.

Итачи вздохнул. Его лучший друг был прав, как всегда.

Дело было не только в политике. Он просто не хотел. Не любил убивать и не хотел поощрять тяги к смерти в других.

— А если бы на ее месте был я?

— Что? — растерялся Итачи.

— Если бы я попросил тебя… убить меня. Если бы я тоже был инвалидом, как она, и жизнь была бы мне в тягость. Ты бы…

— Нет! — возмущенно перебил Итачи. — Не думай о таком.

Шисуи мягко улыбнулся.

— Обстоятельства бывают разные, знаешь… Впрочем. Надеюсь, тебе не придется.

— Если бы ты не был в таком состоянии, я бы тебя ударил, — буркнул Итачи, насупившись.

****

Смеркалось. Над деревней разлился закат, рыжий, как чакра Кьюби. К счастью, он был далеко — на небосклоне — и не мог проникнуть в тело. К тому же он не жегся, а дышал влажной прохладой и свежестью.

На темнеющих стенах кланового квартала выделялись нижние части гербов-вееров. Белые, в сумерках они были видны четче красного опахала.

У ворот ждала Изуми. Заметив его, встрепенулась.

— Итачи-кун!

…ветерок колыхал пряди волос, спадавшие на виски поверх протектора. Этот ветерок создавала Изуми своим катанием на качелях. Итачи наблюдал за ней, водя головой то вправо, то влево. Невольно всплывали ассоциации с Саей, но он настойчиво отгонял их.

Все в прошлом.

— Что там произошло, Итачи-кун?

— Это тайна следствия, — спокойно ответил Итачи.

Изуми чуть смутилась и опустила голову. Она присела и сильнее оттолкнулась от сидения, раскачивая качели более широким размахом. Ее длинные волосы носили по ветру