Лейтенант космического флота - Геннадий Борчанинов

— На станции, допрашивали, — честно ответил я. — Обо всём. Долго допрашивали.

— А… Понятно, — протянул связист.

— Про туранцев наших спасённых слышали? — спросил я.

— Нет. Как вот забрали их, так и всё, — покачал головой Каргин. — Фидлер ещё ворчала, что недолечила их.

— Померли. Оба, — сказал я.

— Да ладно, — не поверил Каргин.

— Как? — удивилась Антонова.

— На станции, в медблоке, якобы от истощения, — сказал я. — Но мне что-то подсказывает, что им с этим делом помогли.

— Какой кошмар… — прошептала мичман.

— Вляпались мы, ребята, по уши, двумя ногами в жир, — сказал я, усаживаясь обратно в кресло.

— В горизонт событий влетели… — хмыкнул связист.

Можно и так сказать. Теперь нас это дерьмо не отпустит, точно как чёрная дыра. Остаётся только надеяться, что нам удастся вырулить с минимальными потерями.

— А новости читали? — спросил я.

— Какие именно? — уточнил Каргин.

— Ну про всю эту заварушку… Мне майор сказал, в иностранных новостях эта история почти сразу же всплыла, даже раньше, чем в наших, — сказал я.

— Ну так вон их тут сколько роется в последнее время на станции, — хмыкнул связист. — Долго что ли новостникам отправить.

— А вам не кажется, что они тут неспроста роются? — сказал я. — Мне вот кажется.

— Иногда иностранец это просто иностранец, — сказала Антонова. — А никакой не шпион и не агент. Вы сериалов пересмотрели, вот вам и кажется.

— Может быть, — пожал я плечами. — Но совпадение любопытное.

— Их тут раньше столько не было, Маш, — сказал Каргин. — Бывали иностранцы, но не в таких количествах.

— Я тут дольше вас служу, господин младший лейтенант, сама прекрасно знаю, — фыркнула она.

Я поднял руку, призывая их к тишине. Нужно было подумать, что мы имеем. А имелось у нас — международный скандал, повод к войне с Объединённым Тураном, уничтоженный корвет, мёртвые туранцы-рабы и полная система иностранных журналистов, протоколирующих каждое наше действие, чтобы выставить нас в невыгодном свете перед межзвёздным сообществом. Так себе расклад, если честно. Но работать придётся с тем, что есть, а не с тем, что хочется.

— Сдаётся мне, кто-то хотел нас крупно подставить, ребята, — сказал я. — И говоря «нас», я имею в виду не наш эсминец. А всю Империю.

Глава 13

Проверяющих из штаба сектора, что крутились на эсминце, я избегал всеми силами. Но когда я вновь заступил на вахту, они нашли меня сами. Целая делегация во главе с вице-адмиралом ввалилась в командирскую рубку, как к себе домой, бесцеремонно и нагло.

Мне ничего не оставалось, кроме как подскочить и вытянуться смирно.

— Господин вице-адмирал! За время не…

— Вольно, лейтенант, — раздражённо перебил меня вице-адмирал.

Был он ещё не старым, среднего возраста, разве что редкая седина на висках выдавала прожитые годы и пережитые трудности, приталенная адмиральская форма сидела на нём идеально, явно сшитая на заказ, лицо жёсткое, взгляд цепкий.

Сопровождающие у него были вице-адмиралу под стать. Несколько капитанов первого ранга, один армейский полковник, пара старлеев и лейтенантов на побегушках, для мелких задач, в том числе несколько женщин. Но все явно не из простых, раз уж начали службу в штабе и там её продолжили.

— Лейтенант Мясников, так? — хорошо поставленным командным голосом спросил вице-адмирал.

— Так точно, господин вице-адм…

— Что ж, благодарю за службу, — снова перебил он меня и протянул руку для рукопожатия.

Рукопожатие оказалось крепким, мужским. Члены его свиты тоже наперебой забормотали слова благодарности, у них, похоже, сложился консенсус насчёт произошедшего в системе. Это радовало. Меня не собирались сливать в угоду туранцам, жаждущим мести.

— Если не наделаете глупостей, то вас ждёт большое будущее, лейтенант, — добавил он.

Зная своё везение… Обязательно наделаю.

Я на всякий случай быстренько запросил у Скрепки статус моего собеседника. Вице-адмирал Кононенко, штаб сектора. Должность скрыта, значит, тоже не последний человек в космофлоте.

— Служу Империи, — произнёс я.

— Вот и продолжайте, — хмыкнул вице-адмирал. — Знаете, за что сняли вашего непосредственного начальника?

— Никак нет, — сказал я.

Были только догадки, но это не считается.

— Капитан Сахаров организовал целое преступное сообщество. Покровительствовал контрабанде здесь, в системе, злоупотреблял служебным положением, — сказал вице-адмирал. — Надеюсь, его судьба послужит вам уроком. Лучше учиться на чужих ошибках.

— Так точно, господин вице-адмирал, — сказал я.

Вот и допрыгался козлик. Я, пожалуй, не удивлён. Скорее, я удивлён тем, что это не произошло раньше. Но тут наверняка сложилось одно к другому, я взбаламутил это болотце, и проверка из штаба примчалась быстрее, чем капитан успел замести всё под ковёр.

— Разрешите вопрос? — спросил я.

— Спрашивайте, — кивнул Кононенко.

— Капитана нам нового пришлют? — спросил я.

Вице-адмирал Кононенко усмехнулся. По традиции, если капитан корабля погибал на службе, его преемником становился старший помощник. Если капитана снимали за какие-либо прегрешения, то могли назначить совершенно чужого человека. И эти пришлые варяги чаще всего тянули за собой своих знакомых на офицерские должности, увольняя или переводя старожилов. Кононенко понимал, чего я опасаюсь.

— У «Гремящего»… Не самая лучшая репутация, — честно сказал вице-адмирал. — Так что назначение сюда будет восприниматься как наказание. Ну, вы это знаете лучше меня. Так что старший лейтенант Макаренко может начинать сверлить погоны. Но я не хотел бы, чтобы он узнал это раньше времени. К нему у нас… Тоже накопились вопросы.

— Понял, господин вице-адмирал, — сказал я.

— Мы будем за вами приглядывать, — посмотрев мне в глаза, произнёс вице-адмирал. — Продолжайте несение службы.

— Есть! — отчеканил я.

Кононенко молча приложил руку к фуражке, дождался, когда я тоже исполню приветствие, а затем развернулся и вышел. Свита засеменила вслед за ним, а я поглядел им в спины, и только когда бронированная дверь закрылась, рухнул в кресло и откинулся назад на спинку, с шумом выдыхая через нос. Короткий разговор с начальством утомил меня ничуть не меньше целой вахты на реакторе.

В остальном дежурство прошло без происшествий. Ничего интересного или сверхъестественного больше не произошло, и я со спокойной душой сдал вахту Борисову, который теперь заступал на мостик, а не