Молчание во благо. 1 том - doditod

— Хах… А ты? Не боишься сломать косточки?

— Нет. Продолжаем.

Она контратаковала. Кулак, окутанный проклятой энергией, метнулся к его груди.

Но в миг заметил, что проклятая энергия уходит из её руки и протекает в ногу.

— «Попытаюсь заблокировать ногу — она перельёт энергию снова в руку. Тогда нужно…»

Он развернулся на высокой скорости и проскользнув мимо руки с ногой, полоснул воздух острыми пальцами, направив их в плечо Широи. Она успела блокировать, но влитая в атаку сила была ровно на двадцать процентов выше защиты, из-за чего тело сразу отшвырнуло к стене. Её спина ударилась о дерево с глухим стуком, дыхание сбилось, а глаза расширились от шока.

— «Влил энергию в последний миг. Он уже научился этому?»

Мирак шагнул вперёд, его клинок сверкнул, нацеленный на её горло, но остановился в сантиметре от кожи. Широя остановила его двумя пальцами и выдохнула — её контроль проклятой энергии удержал её на ногах, но пот стекал по её виску, выдавая напряжение.

— «Если бы он заставил меня бояться…» — Широя напряглась из-за его взгляда.

Мирак был опаснее — его удары, усиленные перчатками, били с мощью, к которой было трудно подстроиться. Но её мастерство в управлении энергией позволяло ей держаться, уворачиваться там, где он рассчитывал на грубую силу.

Но долго бой не продержался. Мирак быстро сдулся и стал выглядеть даже истощённей, чем раньше. Но теперь он повернулся к своим соклановцам и заговорил ледяным тоном.

— Я не могу тренироваться без остановки. Свободное время уйдёт на вас. Учитывая, что я вижу — придётся составить новый план тренировок.

Члены клана переглянулись, их лица побледнели, но никто не посмел возразить.

— Масакадо, ты не можешь их тренировать, так как не имеешь нужного образования, — нахмурилась, и вместе с этим упёрлась Широя. — Ладно, если бы ты получил разрешение отца, но сейчас я не могу передать их тебе.

— Распоряжение отца, да? Хм… отойдём в сторонку?

Широя нахмурилась, но последовала за ним. Когда они оказались наедине, Мирак понизил голос, его тон стал серьёзнее.

— Откуда ты знаешь про якудза? — спросил он, внимательно глядя ей в глаза. — Ты упоминала их раньше. Что тебе известно?

Широя отвела взгляд, её пальцы невольно сжались в кулаки.

— Я пыталась им мстить, но не сказать, что воевала с ними, как герой из сказок, — бросила она с горечью. — Они убили моего брата за долг в три тысячи йен, а я вырезала их шайку. А сейчас жду, пока Господин Рейдзо не укрепит влияние, чтобы очистить регион от этого мусора, так как понимаю, что в одиночку этого просто не добьюсь.

Мирак кивнул, словно её слова подтвердили его мысли. Он скрестил руки, его взгляд стал острым.

— Тогда скажи, как, по-твоему, надо тренировать последователей, чтобы они выжили против Ямагути-гуми? — спросил он, чуть наклонившись к ней. — Всё, что я вижу сейчас — максимально щадящий режим, чтобы они не дай бог не стали сильнее и не бросили вызов Якудза… ты спрашивала у меня, хочу ли я снять нагрузку с сестры. А ты то — хочешь?

— Хорошо… неплохо тебя поднатаскали в академии, но что ты предлагаешь?

— Хм…

Последователи по большей части набирались с детства. Их воспитывают в духе преданности традициям и ценностям клана, поэтому подчинение становится частью их идентичности. Отказаться от клана — значит предать свою семью и историю.

Ко всему прочему, клан — это гарантия безопасности, общая сила, которая защищает от угроз. Последователи понимают, что без клана их шансы на выживание резко падают, и это заставляет их держаться вместе, даже если лидер требует многого.

— «Но если в будущем придётся нанимать кого-то со стороны, то они могут попытаться уйти».

* * *

Память Мирака унесла его обратно в мрачные залы культа драконьих жрецов — холодные, высеченные из чёрного вулканического камня пещеры, где воздух был тяжёлым от запахов крови, пота и ржавого железа. Тусклый свет факелов, чадящих смолой, едва пробивался сквозь густую тьму, отбрасывая длинные, зловещие тени на стены, покрытые выщербленными рунами. Пол под ногами был скользким от пролитой крови и грязи, а в центре зала стоял круг из молодых последователей — их тела дрожали от усталости, лица были перепачканы сажей и кровью, а руки крепко сжимали мечи с зазубренными лезвиями.

Жрецы, облачённые в драконьи маски, возвышались над учениками, словно воплощённые кошмары. Их шаги гулко отдавались в каменных сводах, а голоса, грубые и лишённые всякой жалости, резали слух. Главный жрец, чья маска изображала пасть дракона с оскаленными клыками, выступил вперёд, держа в руках длинный меч, с которого ещё капала кровь предыдущего испытания. Его глаза, горящие из-под прорезей маски, обвели круг последователей.

— Вы — ничто, — прорычал он, его голос эхом отразился от стен. — Слабая плоть, недостойная служить драконам. Мы выжжем вашу слабость, или она пожрёт вас. Лечитесь не магией, не Ту’умом — только тем, что в ваших руках. Раны — ваш учитель. Не справитесь — сгинете.

С этими словами он дал знак, и помощники жрецов швырнули на пол перед учениками грубые кожаные мешки, набитые самыми простыми средствами: грязные бинты, кривые иглы, грубые нити, пучки вонючих травяных мазей и куски засохшей коры для остановки крови. Никаких заклинаний, никакого исцеления — только то, что можно использовать в пылу боя.

— Начинайте, — рявкнул жрец, и круг ожил звоном стали.

Мирак, тогда ещё юный и необстрелянный, встал напротив другого ученика — худого парня с безумным взглядом. Их мечи столкнулись с такой силой, что искры полетели в стороны. Первый удар пришёлся Мираку в плечо — лезвие рассекло кожу и мышцы, кровь хлынула вниз по руке, заливая пальцы. Он стиснул челюсть, подавляя крик, и тут же контратаковал, целясь в грудь противника. Его клинок оставил глубокий порез на рёбрах врага, и тот пошатнулся, но не упал.

— Лечись! — рявкнул жрец, подойдя ближе и пнув сумку к ногам Мирака.

Сквозь боль и шум в ушах Мирак рухнул на одно колено, выхватил из мешка бинт и мазь. Пальцы, скользкие от крови, дрожали, пока он наспех размазывал едкую зелёную пасту по ране — она жгла, как огонь, но кровь начала сворачиваться. Он схватил бинт и обмотал плечо, завязав узел зубами, пока жрец стоял над ним, наблюдая с презрением. Поднявшись, Мирак