Неправильное царство - Антон Толстых

— А я кого имел в виду? — снова хлоп по макушке.

Лучше перевести тему.

— А вы с кем-нибудь дружите, хотя бы на фабрике?

Созонов посмеивался, держась за урчащий живот.

— Был один… здесь точно нужно успокоится и забыть. Вымышленный друг, я его взял с собой. Васька Кроликов, тот самый.

— Вы прикалываетесь? — Елена по привычке едва не пискнула.

— Когда я поменял взгляды, Кроликов ушёл. Ничуть не жалко.

Да, Сыромятин в своём репертуаре:

<<Насчёт Кроликова он попал в точку. Наша организация непобедима, когда есть Ширли-Мырли, Штирлиц-Мтырлиц, Шерлок-Мэрлок, Шевроле-Мэвроле… — Раздался звук удара, явно по голове. — Святые угодники, какую несусветную хренотень я несу! Мне точно суждено окончить жизнь в сумасшедшем доме>>.

— Дружу, дружу, в карты с ним играл. Петров из Градца. Он служил секретарём. — Со смешком труженик вышел на улицу и притащил помятого молодого человека в пальтишке, с глазами в разные стороны. Пояснив, что тот выбрался на свет Божий из любопытства, потому как за ними подсматривает. Смелый, не то, что агент Вилкин.

— З-зачем ты меня привёл, Орест? Кто они?

— Кажись, снова пора говорить правду. Слушай сюда.

Парниша бросил на Елену странный взгляд. Та догадалась, что без своих очков бедняга видит её похорошевшей.

— Если вы из двадцать п-первого века, у вас всё в-ведают?

— Допустим. А что?

Молодого секретаря интересовало, по кому он вздыхал три-четыре годка тому назад. По Светлой площади прошла удивительно красивая девушка, пол-лица в кисее. Петров помнил, что рост невысокий, тело стройное, брови русые и полумесяцем, носик точёный, губы как сердечко, кожа идеальная, а глаза большие и лазурного цвета. В них виднелось лукавство.

Разведчица хмурила лоб.

— Ой! А я видела на портрете. Она когда-то косила под Харун ар-Рашида. А в роли визиря шофёр. Это царевна Агния.

Тут уже не похихикаешь. Петров разинул рот, а Созонов явно ему позавидовал, со своим интересом к красавице из верхов.

— Была бы у ней д-душа сестры, да был бы я ровней. Да к-какая разница. Всё равно разлюбил з-за давностью лет.

В наушниках раздался хохот Шефа:

<<Реально Большая крокодила, раз разгуливала по улицам. Заметьте, Петров тоже добавил сослагательное наклонение. Предлагаю занятную точку бифуркации. Петров вполне мог бы сходить к какому-нибудь колдуну, в которых здесь верят. Чтобы совершить отворот. Будь он Рэем Чарльзом, спел бы «Agnia On My Mind». Стоп, признаю ошибку. Простите за биографический анахронизм. Петров тогда не знал личность своей единственной>>.

<<Фи, какие у вас шутки, — обиделась подчинённая. — Вам молодого человека не жалко? Не Арсенушка, но всё же>>.

Она держалась подальше от этого парниши. Одного достаточно. Да и о том французике вспомнила садизм и надутых лягушек. Наши министры врать не станут, верно же?

— Один из нас точно лишний, — рассудил Созонов. Он без зеркала выровнял картуз и подошёл к двери. — Догадываюсь, кто. Жалко мне тебя. Надо глянуть, никто там не сидит в засаде?

Вышел. Его догадка была верна. Как раз угрожал начальству, и сам попал к нему в руки.

На тихий вопрос министра Ардалионова несогласный ответил тоже вопросом:

— Долго ещё народ будет отвечать за государственные глюки? Говорил нам всем Гиляровский, у нас две напасти. Внизу власть тьмы, а наверху тьма власти. Он не предатель и не английский шпион. Просто несогласен с генеральной линии партии.

«Ты повинен в том, что возводишь хулу на Отчизну, критикуешь её. То есть ты не хочешь попасть в рай».

— У вашей милости пробелы в логике. Между двумя предпосылками нет связи. Помню высказывание, что в мире Ньютона царит физика Эйнштейна и логика Франкенштейна. Теперича понятно, чья у вас логика.

«Ссылаешься на англичанина и жидов, гнида? Или ты грязнюк?»

— Вас не смущает, что свой глава государства и непогрешимый не одно и то же?

Слышались ахи. К ним добавился голос, которому Елена была очень рада. Не кто-нибудь, сам царь-батюшка.

После строгого выговора и угроз Евсей позвал дворецкого в красной маске и с кнутом. Понятно, против кого. Наша Ленка хихикнула. Сейчас этому типчику всыплют по первое число.

Всё пошло не по плану. Свист кнута чередовался с мычанием сквозь прикушенный язык. Елена сидела на земле и всхлипывала.

— Не может быть. Я думала, царь — добрый дедушка.

Петров отвечал нервным тиком.

— А я, когда слышала, не понимала… Думала, фигня какая-то… Царство, оно не подарок, не сахар…

<<Свершилось! — торжественно провозгласил Шеф. — Поклонилась тому, что сжигала, и сожгла то, чему поклонялась. Во всяком случае, начинает. Старший сотрудник, слушайте внимательно. Мой двоюродный брат Макс обещает, что он заберёт Валерика домой. В смысле, к сомирянам. Ждём портал, до него осталось десять секунд, девять…>>.

Поднимайся с земли.

На лице появилась грустная улыбка. Когда-нибудь она пошлёт Арсенушке письмо. Если найдётся свободное время.

А Карпов каким был, таким остался. Старый Иванов тоже, но с ним хотя бы понятно.

Мысли завертелись, больше не костенели. Она и вправду была большой балдой.

Можно будет не тратить деньги и силы на излишества. Например, обойдётся без пластики век и носа.

Некогда, иди продолжай дело.

***

Наш агент Василий В., сыщик, жил не в Фатербурге. Но он смог выяснить неординарную ситуацию с «засланцем» Ладыниным (известным депутатом, который в Царском мире выдаёт себя за усатого и мордатого вельможу в два раза толще себя). Сам осведомитель любил кофе, а ставленник Современного мира присасывался к лимонаду. Общая тема скорее кулинарная.

Однажды подчинённые Ладынина-«Дубинина» откушали голландский и швейцарский сыр со страсбургским паштетом и краковской колбасой в сочетании с итальянским вином. Вельможа пожурил своих людей за отсутствие патриотизма, но импортные продукты употребил сам (алкоголь он не пил, потому отослал родовитым коллегам). Всё перечисленное не мешало второму лицу империи запирать апартаменты на английский замок. Низшим чинам повезло, что они не увлекались японскими кроссвордами и не применяли польскую запись (и то и другое анахронизм, но что не потерпишь ради рассуждений). Неудивительно, что там переименовали Большую Итальянскую улицу в Большую Сербскую, на которой, собственно, поселился Ладынин.

Фальшивый Дубинин в послании к Современному миру жаловался на всеобщее заграничное неодобрение. Если верить определённой точке зрения, глава правительства — настоящий прогрессор: вытворяет то, что не смогли наши предки и ведёт державу к величию. А иностранные лидеры в ответ что-то вводят против него и накладывают пакеты незнамо чего. В Париже ему ограничили и счёта, и недвижимость. И кто данный госдеятель при таком раскладе? Сам себе злобный Буратино.

Новостной граф растолковал всей стране, будто Наполеон не просто корсиканец,