Ведьмы.Ру 2 - Екатерина Насута

— Не знаю. Это у Мелецкого спросить надо. Дань, а чего вы не поженились?

— Не знаю, — Данила как-то призадумался. — Не вышло…

— Ты предложил, а она отказала? И ты страдал? — Ляля произнесла это с придыханием.

— Да нет. Я не предлагал. Иначе она бы согласилась, и вот тогда бы я страдал.

— Почему?

— Просто… ну… как бы это… у неё характер. Такой вот… она только с виду вся хрупкая и сахарная. А хватка бульдожья.

И вправду сахарная.

Хорошее определение. Ульяна точно помнила эту вот неестественную воздушность, хрупкость и ощущение собственного несовершенства, которое возникало рядом с Элечкой.

Может, и вправду почесуху?

А с другой стороны, за что? В чём она, если разобраться, виновата?

— А чего это вы стоите? — раздался голос Петра Савельича. Он вышел с преогромным рюкзаком и топором на поясе.

— Да вот, ждём гостей, — ответил ему Мелецкий и кивнул, как доброму знакомому. — А вы погулять вышли?

— В лес он собрался, — над забором показалась голова тётки Марфы. — Каждый день туда шастает! И тачку отвёз, а вчера — с лопатой отправился. Небось, грибы копать!

— А вы-то всё видите! — Пётр Савельич топор рукой попридержал и даже попятился было, но после упрямо тряхнул головой.

— Конечно! У меня ж бинокль! Козлики, к слову, ваши тоже в лес ушли. Как бы не случилось чего…

— А чего может случиться? — поинтересовался Мелецкий и рукой махнул, отгоняя гудящую пчелу, что вилась над макушкой.

— Мало ли. Волки там… или сатанисты.

— Марфа, хватит детей пугать! Какие в наших краях сатанисты! — искренне возмутился Пётр Савельич.

— Этих напугаешь. И обыкновенные, Петенька. Вот слыхал, что в Некляевке было?

— Что было?

— А то и было! На кладбище забрались! Сторожа связали. Сами пляски устроили. И эту, оргию! — произнесла тётка Марфа с нездоровым придыханием. — А ещё демона вызывали!

Тут все посмотрели на Василия, который под этими взглядами смутился и сказал:

— Я так пришёл. Само собой. В том смысле, что без вызова.

— А это вообще кто такой? — тётка Марфа сперва попыталась бинокль использовать, но верно что-то пошло не так, потому что его она повесила на плечо, а из кармана достала очки, которые водрузила на кончик носа.

— Жених, — ляпнула Ульяна на нервах.

— Ещё один⁈ У тебя ж есть… вот этот… бесстыжий! — и пальцем ткнула в Мелецкого.

— Этот со стороны матери, — пояснила Ульяна, и лишь потом поняла, что это звучит, мягко говоря, странновато. Но демон кивнул, подтверждая.

— А прежнего куда?

— Никуда. Пусть тоже будет. Для разнообразия. А потом решу…

Пётр Савельич рот открыл, явно собираясь высказаться о морали нынешней молодёжи, но тётка Марфа перебила:

— И правильно, Улька, делаешь!

— В каком смысла, правильно⁈ — Пётр Савельич даже подскочил. — Это где видано, чтоб у девки сразу два жениха было!

— А где написано, что нельзя, чтоб у девки сразу два жениха было? — тётка Марфа упёрла кулаки в бока. — Небось, пусть приглядится, пощупает…

При этих словах демон побледнел сильнее обычного.

— … опробует, как оно так… а после уж и решит, которого оставлять.

— А со вторым тогда что?

— Ну… не знаю… объявку даст. В этом, интернете. Мол, отдам жениха в хорошие руки. Крепкого. Здорового. Почти непользованного. А то и двоих оставляй.

— Это уже ни в какие…

— Хотя, конечно, двоих поди-ка ещё прокорми. Они ж чем старше, тем прожорливей становятся. Мой-то первый, ныне покойный, помню, в женихах ходил, так прям травинку нюхнёт, котлетку с одного боку клюнет и сытый. А поженились, так боже ж ты мой! Не прокормишь! Кастрюлю голубцов в одно рыло уминал. И куда только лезло-то?

Облачко пыли на горизонте показалось этаким воплощением спасения.

— Так что, Улька, ты сама смотри. Главное, спуску не давай, а то на шею сядут…

— Ты вот поучи, поучи, дура старая…

— А кто ещё их научит, как не я? Ты, что ли? Я вон четырёх мужей схоронила…

— Уль, не надо у неё учиться, — жалобно попросил Мелецкий. — Я жить хочу!

— Все жить хотят, — ответила за Ульяну Ляля. — Но ты не бойся, я тебя, если что, к себе заберу… Уль, ты ж не против?

— Я против! — Мелецкий и руку поднял. — У меня твёрдые намерения…

Красная машинка остановилась прямо напротив ворот.

— Что за собрание? — поинтересовалась Элечка, выбираясь наружу.

— Обсуждаем нравы современной молодёжи, — Ульяна с раздражением отметила, что за прошедшие годы Элеонора не стала выглядеть хуже. Наоборот. Простенькое с виду платьице сидело идеально. И брошь, тоже не драгоценная, смотрелась уместно.

И браслеты.

И стрижка её идёт. А главное, укладка держится. Это у Ульяны, если что, волосы сразу дыбом. И не любит она стричься. Но и нестриженные из косы норовят выбиться и тоже дыбом встать.

В общем, никакой упорядоченности.

— И вопросы замужества, — Ляля вытащила изо рта чупа-чупс. Правда, ровно затем, чтобы сунуть опять. И руку протянула. — Ляля. А это Игорёк…

Игорёк, державшийся в тени, кивнул. И сильнее сгорбился.

— Никита, — она указала на Никиту. Потом на Мелецкого. — Его ты знаешь. А это демон Василий…

— Демон? — тётка Марфа зацепилась за слово. Правда, ненадолго. Глянула. Хмыкнула. — Какой из него демон… разве ж демоны такими бывают? Это только в мультиках ваших японских демоны бледнорожие…

— А вы аниме смотрите? — Ульяна удивилась.

— Чего-чего? — переспросил Пётр Савельич. — Марфа⁈

— Ой, тоже мне тут… мало ли, чем человек дома занимается… кто-то мультики смотрит, кто-то вон на тачке и с лопатой грибы собирает…

И поспешно ретировалась. А следом и Пётр Савельич, который явно опасался, что его станут расспрашивать об особо грибных местах. Правда, направился он не к дому, а к лесу, что поневоле вызывало вопросы. В самом деле, зачем ему в лесу тачка, топор и лопата? А в рюкзаке что? Явно же что-то есть. Рюкзак вон огромный, едва ли не больше самого Петра Савельича.

— Странные они тут у вас, — сказала Элеонора, проводив соседа взглядом.

— Ага, — честно ответила Ляля, опять ненадолго вытащив чупа-чупс.