Вик Разрушитель 9 - Валерий Михайлович Гуминский

— Не совсем хорошая новость для Рябкова, — хмыкнул я.

— Согласна. И всё равно, твоему протеже надо приехать и поговорить с юристами.

— Скажу. Надеюсь, не станет упираться рогом.

Арина хихикнула.

— Что по боям?

— Я разговаривала с Прозоровским и подтвердила твоё участие. Судя по открытой линии на твой бой с Вулканом, кураторы вздохнули с облегчением и готовятся к встрече. Готовься к следующей пятнице.

— Подожди-подожди! — воскликнул я. — Какой Вулкан? Ты же говорила, что в Москву Барракуда приезжает, чтобы мне навалять.

— Отбой по Барракуде, — откликнулась девушка с такой радостью, будто очень переживала за моё здоровье. — Что-то не срослось у кураторов.

— Ладно, фиг с ней. А вот Вулкан… Судя по прозвищу — «огневик»? — догадался я.

— Причём, с атрибутами «лава» и «огненный ветер». Третье место в рейтинге группы «бета».

— Кто же тогда первое и второе место занимает? Страшно подумать.

— Ну, тебе пока не грозит встретиться с этими людьми, — фыркнула Голицына. — Слушай, а у тебя получится незаметно улизнуть из-под ареста?

— Поверь, если понадобится — прилечу, приползу, — с бахвальством произнёс я. — Не переживай, уже прорабатываю варианты.

— Ну, хорошо, — с облегчением вздохнула девушка. — Я на тебя миллион поставлю.

— Эй, ты так не шикуй! — перепугался я. — Достаточно половины суммы!

Княжна весело рассмеялась и заговорщицки проговорила:

— Коэффициент десять к одному, несмотря на твою непобедимость и прочный бронекостюм.

— Десять миллионов в плюс в случае выигрыша? Это мне нравится. Это мы играем.

— Хвастун, — усмехнулась Арина.

— Ну, ладно, тогда спокойной ночи. Крепко целую.

— Пора бы от слов к делу перейти, — короткий смешок вверг меня в лёгкий ступор. Намёк я понял и расплылся в улыбке. — Ладно, не красней. Я же пошутила. Пока-пока.

Она изобразила звук поцелуя и отключилась. Мне оставалось только почесать затылок и задуматься о перспективах взаимоотношений. Слишком быстро всё понеслось вскачь. Девчонки, кажется, начали использовать какую-то свою, изощрённую и долгосрочную стратегию. Зря, что ли, такую фотку прислали?

Я покосился на погасший монитор и позвонил Великой княжне. В конце концов, надо использовать создавшееся положение для личной пользы.

Лида не спала, отозвалась бодрым голосом и сразу же заявила:

— Я сегодня деду высказала претензию насчёт твоего ареста. Он так удачно в гости заглянул, что невозможно было промолчать.

— И чем закончилась твоя самоубийственная критика? — иронично спросил я, зная ответ.

— Отругал меня и пригрозил, чтобы я не лезла в мужские дела и зарубила это себе на носу на будущее. Потом задумался и спросил у папы, может, и меня стоит на месяц под замок?

— Самое лучшее, что надо было сделать — отступить на свои позиции, — сдерживая смех, посоветовал я.

— Так я и отступила, — хихикнула княжна. — Больно мне нужно целый месяц дома торчать. Больше пользы принесу на свободе, верно?

— Правильно поступила. Умнеешь не по дням, а по часам.

— Ах, ты…! — возмущённо воскликнула Лида.

— Слушай, я сейчас смотрю на вашу с Ариной фотку, где вы на пляже в замечательных купальниках, — не обращая внимания на сердитые нотки в голосе княжны, задумчиво проговорил я. — Вопрос появился. А кто фотографировал?

— Тебе понравилось? — игриво спросила Мстиславская.

— Очень, — честно признался я. — И ещё больше захотел стать собственником таких изумительных красоток.

Девушка звонко рассмеялась. Чувствуется, очень приятно ей слушать такие речи.

— Анжелика фотографировала, — отсмеявшись, ответила Лида. — Мы тогда в Химки на встречу с поклонниками её творчества ездили, ну и заглянули на пляж.

— А чей фотик?

— Мой. Да ты не переживай. Я этот снимок никуда не выставляла. Дура, что ли?

— Нет. Правильно. Держи подальше от чужих глаз и никому не показывай. Кстати, вот тебе и первое фото для будущего семейного архива.

Княжна рассмеялась:

— Как скажешь… Кстати, папа сегодня с Георгием Яковлевичем разговаривал насчёт тебя.

— Так… — я напрягся. — О чём говорили?

— Папа очень смеялся и довольно потирал руки. Сказал, что дядя Жора был очень возмущён твоим поступком. «Делайте с этим хулиганом, что хотите».

— Так и сказал?

— Отвечаю! — задорно ответила Лида.

— Хреново, — тоскливо вздохнул я. — Значит, сидеть мне до конца срока, от звонка до звонка.

Мстиславская снова расхохоталась. Пока она веселилась, я с ухмылкой мысленно поднял большой палец. Батя — молодец. Сразу дал понять, что одобряет мой поступок. Поэтому и не звонит, чтобы не зажечь во мне огонь гордыни. А ругать — какой смысл? Мы же понимаем правила игры и поступаем сообразно ситуации. Главное, я показал, что могу огрызаться, и очень больно.

— Ладно, сиделец, спокойной ночи. Мне тут Светка Булгакова через визор пробивается, пообщаться хочет.

— Привет ей передавай, — поспешил я закруглиться. По отношению к бывшей однокласснице чувствовал вину, что совсем забыл о ней. Как и об Илане. А ведь обещал быть рядом. Скотина бездушная. А с другой стороны… что-то много девиц стало вокруг меня крутиться. Надо уже определяться с их количеством.

Закончив разговаривать, я поднялся с кресла и направился в спальню. Пора спать. Куан снова воспылал тренировками в шесть утра. Лёгкая пробежка плавно перерастает в ментальные практики и заканчивается рукопашным спаррингом. Совсем замучил своего хозяина. Но это даже и хорошо. Пока затишье, надо готовиться к будущим схваткам и боям. И полигон ГСБ посетить не мешает после окончания домашнего ареста. Теперь я задолжал «арбалетчикам», нужно восстановить равновесие.

3

Задумавшись о делах и проблемах, князь Георгий Мамонов даже не ощутил слегка скакнувший при посадке вертолёт. Только постепенно заглушаемый свист лопастей заставил его удивлённо посмотреть в иллюминатор. Неужели прилетели? Так и есть. Вон там вольно раскинулась родовая усадьба с особняком, «алтарной гостиницей», как в шутку члены семьи называли гостевой дом, стоящий над Источником; многочисленные хозяйственные постройки на привычном месте.

— Можно выходить, хозяин, — в салон заглянул Вася Архипов, его постоянный сопровождающий, состоящий в структуре клановой СБ.

Георгий Яковлевич кивнул, поднялся на ноги, застегнул пуговицы на пальто, и тяжело ступая по металлическому полу, направился к выходу, от которого тянуло морозом. Спустился по трапу на бетонку и прищурился от невыносимой белизны вокруг, сияющей мириадами разноцветных искорок.

— С возвращением,