Эмма - Рина Рису

видно луны, на которую он так любил смотреть. Особенно красива она была в полнолуние. Всем известна та легенда, что оборотни обретают силу в полнолуние, сходят с ума, воют, сами не зная, почему. Правда только в том, что те, кто не умеет контролировать свои силы, сходят с ума при полной луне, а более сильными оборотни становятся во время кровавой луны, но длится это не так долго, как хотелось бы. Вой волков распространяется для того, чтобы сообщить стае, где ты находишься. А все эти легенды – глупость, придуманная для сказок на ночь.

Джонатан бродил по улицам в полном одиночестве ещё долго, но из уважения к любимой бабушке, к человеку, который воспитал его мать, он решил всё же вернуться домой. Парень был очень тихим. До своей комнаты он добрался бесшумно, но всё равно не остался незамеченным. Как только Джо включил свет в комнате, его там уже ждали.

– Привет, бабуль. Что ты здесь делаешь? Почему не спишь?

– Единственный, за кого я переживаю в этой семье, – это ты. И если бы ты пришёл хоть на пять минут позже, чем сейчас, то я бы познакомила тебя с твоим дедушкой.

– Так он же умер ещё до моего рождения.

– Вот в этом и смысл моей угрозы, милый.

– Я понял, бабушка, понял, давай сменим тему.

– Я хотела поговорить с тобой, присядь рядом.

Джо молча сел и стал слушать родную бабушку.

– Я горжусь тобой.

– За что? Я же не какой-то там Тайлер. Я разгильдяй, меня хотят выгнать из колледжа, у меня проблемы с учителями и очень сложный характер, – он бы ещё долго продолжал перечислять свои недостатки, но пожилая дама его перебила.

– Я сама не сторонница нарушений правил, не одобряю поступок семьи Вуда, но я горжусь тобой, что ты ценишь друзей за то, какие они в душе, а не какими они родились или где были воспитаны. За столом ты проявил стойкость и свой прекрасный характер, который достался тебе от матери. Она была такая же упрямая.

– Спасибо, что ты всегда на моей стороне.

– Ты же знаешь, что я не из тех замечательных бабушек, которые прощают всё своим внукам. Моё отношение к тебе зависит от твоего поведения. Я люблю тебя, дорогой, и знаю, что ты любишь меня. Но если твои действия будут против правил морали, я молчать не буду.

– Я уважаю тебя. Мне важно твоё мнение. Я и вернулся домой только из-за тебя, бабушка.

– Я уже говорила тебе, что ты лучший внук, который у меня есть?

– Бабуль, я же не единственный любимый тобой внук, не льсти мне.

– Молодец, что не забываешь про младших братьев и сестру, но я начинаю понимать, почему у тебя нет девушки. Ты так любишь портить хорошие моменты…

– Бабушка!

– Я вижу, что тебе тяжело. Давить не буду. Как только ты решишься поделиться со мной своим грузом на плечах, я выслушаю тебя и потрачу все свои силы, чтобы помочь тебе. Мы семья, не забывай это, – сказала бабушка Джону и вышла из его комнаты.

Проходило время, ЭмКей и Джонатан не общались. Они были будто чужие друг другу. Джо стал замечать, что ЭмКей проводила много времени с Билли, они оживлённо что-то обсуждали каждую перемену, уходили после колледжа в сторону кафе, а Мия постепенно стала отдаляться от них. В этот день она сидела одна за столом во время обеда.

– Всё ещё хочешь убить меня?

– Мне ничего больше не хочется, – ответила Мия Джону, в то время как он сел к ней за стол.

– Почему? Что-то случилось?

– В последнее время я очень плохо себя чувствую. И физически, и морально, – девушка ничего не ела, а просто водила вилкой по тарелке с едой.

– Морально? А где твои друзья, когда они так нужны?

– Ушли обедать в кафе, потому что им нужно обсудить что-то наедине. Поговорить о том, чего я не должна знать, – сухо отвечала Мия.

– У каждого могут быть секреты, не воспринимай всё так близко.

– Это всё очень странно. Понимаешь, я хочу знать, о чём они говорят, но почему-то кажется, что это меня не касается, – сказала девушка и бросила вилку в тарелку.

– У тебя пюре на щеку попало, – сказал парень и потянулся убрать, но Мия его остановила.

– Спасибо, Джо, но я сама справлюсь.

– Да на другой щеке, давай я уберу!

– Не надо трогать мои щёки! Убери руки, – девушка стала сопротивляться, дёргать руками, по итогу на её блузку упали остатки пюре с тарелки. – Боже, ну серьёзно? Ещё же пара по алгебре, какая я неуклюжая!

– Это моя вина, не надо было лезть, – Джо достал кофту из сумки. – На, возьми мою толстовку. Она чистая, я прогулял физкультуру и не надевал её.

– Спасибо, я её постираю и завтра же верну тебе.

– Не переживай, это не единственная вещь в моём гардеробе, по сравнению вот с тем парнем, который уже два года ходит в одном и том же джемпере, – Джон рассмеялся и показал на человека, сидящего за столом ботанов.

– А ещё этот хвостик… – Мия поддержала атмосферу. – Мне кажется, эта резинка приросла к его волосам.

– Интересно, а все ботаники ходят с грязной головой?

– Билли говорил, что использует гель, чтобы прилизывать волосы.

– Похоже, они точно не умеют читать инструкции по применению.

– Действуют по правилам науки!

Весь обед Мия и Джонатан смеялись и шутили, обсуждая каждого в столовой. Мия отвлеклась от проблем и чувствовала себя намного лучше, чем до прихода Джо. Тем временем и он совсем забыл про ЭмКей. Они пошли вместе на алгебру и почти не слушали учителя, поэтому им постоянно делали замечания за разговоры.

– Для того чтобы хорошо закончить этот странный день, предлагаю выпить кофе и разойтись по домам, – предложила Джонатану Мия.

– Но плачу я, поняла?

– Вообще-то я могу и сама.

– Я виноват за блузку, – сказал парень и дёрнул за капюшон своей толстовки, которую уже давно носила Мия.

– Хорошо, но тогда я возьму всё что захочу.

– Ой, посмотрим, сколько в тебя влезет!

– Да ты меня плохо знаешь! Я столько сладкого могу съесть!

– Смотри не обляпайся снова, а то в этот раз пострадает моя кофта.

Они всё так же смеялись, пока шли до кафе. Чтобы сделать этот день до конца необычным, Мия и Джонатан просто набрали еды и пошли есть её в парк, сидя на скамейке до самого вечера.

– Перед кровавой луной небо всегда такое красивое, – сказала Мия, жуя пирожное.

– Что? Ты знаешь про кровавую луну?

– В детстве увлекалась астрономией. Отец был астрологом и всегда рассказывал мне про звёзды, показывая каждую в телескоп.

– А почему не продолжила?

– Не для кого было больше