Фантом. Инженер системы 2 - Игорь Ан

Дариан замотал головой.

Воздух вокруг стройной фигуры, подернулся темной рябью. Замельтешило. Будто бы черный пепел после пожара закружил, оседая. Или же туча мух принялась летать по кругу, скрыв Алию от талии до колен. Будто бы надувной круг, только живой, клубящийся, отвратительный. Он медленно покачивался, то расползаясь, то снова сгущаясь из россыпи чёрных точек.

Дариан пытался рассмотреть хоть что-то в этом неугомонном вихре, но глаза начинало ломить от напряжения.

— Ну, — требовательно произнесла Алия.

— Не могу, — через силу выдавил Дариан. — Ты ведь мертва. Я видел твоё тело. Помню, что случилось.

Алия, уже протянувшая руки навстречу Дариану вдруг замерла.

— Духи хотят нашей встречи. Это они послали меня к тебе.

— Нет…

Дариан попятился. Воздух вокруг стремительно мутнел. Пепел уже застил глаза. Норовил попасть в ноздри. Дариан принялся хватать ртом воздух, как утопающий. Откуда-то со спины в него врезалось что-то. Больно ударило, потом впилось в плечо.

И дернуло, вырывая в один миг из густой мути.

* * *

— Дариан! Мать твою! — орал я ему в самое ухо силой оттаскивая от окна.

На крик прибежал Петрович с Олей. Застыли у входа, соображая, что происходит. Слишком медленно, соображая. Лучше бы помоги!

Я оттолкнул Дариана прямиком в объятия Петровича. Сам бросился к Тахе. Схватил её на руки, унес от проклятого окна.

— Заколотить его может? — спросила Оля, помогая мне усадить Таху за дальний от окна край стола.

— А что, хорошая идея, — поддержал её Петрович.

Сейчас я был не против и заколотить, но тогда у нас останется на одно окно меньше, через которое можно будет следить за этой чёртовой стороной. А здесь твориться что-то дерьмовое. Очень-очень дерьмовое. И я хочу быть в курсе, если ситуация ухудшится. Нельзя спрятаться от страха просто закрыв глаза руками. Это так не работает. В детстве — может быть, но не сейчас.

— Напои Таху, — попросил я Олю.

Сам подошел к Дариану. Заметил, что он приходит в себя. На парне лица не было. Наверное, будь он светлокожим побелел бы. На антрацитово-черной коже бледность не заметишь. Может быть, при свете дня можно было бы разглядеть хоть что-то, но не сейчас. Свет от свечи едва позволял различать выражения лиц.

— Что это черт возьми было? — наседал на парня Петрович, присаживаясь рядом.

Тот мотал головой, еще плохо понимая, что происходит. Махал перед носом рукой, будто бы отгонял назойливую муху. Но мух тут точно не было.

— Не дави на него. Он тут ни при чём. Похоже, его накрыло так же, как Таху, — и, повернувшись к Дариану. — Расскажешь, кто такая Алия, и что ты видел?

Дариан молча смотрел мне в глаза, собираясь с мыслями. Страх боролся сейчас в нем с желанием рассказать, поделиться. Лишь бы не оставаться наедине со своим переживанием.

Я видел такое во время африканского конфликта. Новички после первого боя часто сидели вот так же перед кем-то и не знали, как быть — рассказать или нет. Если расскажешь, посчитают слабаком или бабой, не расскажешь посмеются. Но нет. Приходилось объяснять, упрашивать, пугать, что не расскажешь — рано или поздно сойдешь с ума. Такое нельзя держать в себе. Но лучше всего, чтобы боец решился на рассказ сам. Это где-то внутри. Смог ты или нет. Когда тебя подтолкнут, ты уже не никогда не узнаешь, справился бы сам или нет.

И сейчас я видел, что Дариан пережил что-то похожее. Я смотрел на него вопросительно, подтащив и поставив рядом еще один стул. Старался не давить, но и не отступал. Он должен сам принять решение.

— Она моя подруга. Бывшая подруга.

Это было хорошим началом.

— Что так? Не сошлись характерами? — язвительно спросил Петрович.

— Умерла.

Вот зачем лез? Я глянул на него неодобрительно, но Петрович уже и сам понял свою оплошность.

— Прости. Мои соболезнования.

Петрович замолчал, принялся смотреть в сторону. Ему стало немного не по себе.

— И мои тоже, — поддержал я парня. — Но надо рассказать. У нас тут чертовщина какая-то творится. Таха видит взрослого брата, которому сейчас восемь лет, а мы с ребятами, сколько к окну не подходи ничего не видим. Ты второй. И ты взрослый. А значит можешь объяснить. По крайней мере попытаться.

Моя болтовня не просто так. Не от словесного поноса. Я старался расшевелить Дариана. Упустишь момент — и парень замкнется.

— Она стояла в комнате. Звала меня.

— В этой комнате? — удивился я.

Дариан помотал головой, замолчал.

Ну же! Говори. Давай, парень, надо!

— В моей. Давно там не живу. Уже и дом тот продали. Но я узнал… по абажуру.

— И?

Из него приходилось тянуть информацию. Понимаю у него шок. Но я должен разговорить его. Как ни странно, с Тахой такого не было. Возможно, потому, что её брат был жив. Может быть, потому что она сама по себе крепче. Но сейчас передо мной не Таха. А Дариану была нужна моя помощь. Так что я должен попытаться. Ради него самого и ради нас всех. Я должен понять, что происходит. Если это опасно, то надо быстро решить эту проблему. Если же нет, и все проявления странностей заключаются в видениях мертвых подруг и подросших братьев, то держаться от этого окна подальше. Но… я взглянул сквозь окно туда, где были развалины. Сдается мне, что не окно виновато, а близость к тому странному месту.

Когда мы шли сюда, миновали его быстро. Может быть, Таха что-то и почувствовала, но не успела впасть в ступор. А сейчас, приближаясь на определённое расстояние, начинает… чувствовать его, что ли.

— Алия звала меня, говорила, что ей холодно.

Дариан снова замолчал.

— Это всё?

— Да.

— Постарайся вспомнить что-то еще. Это может быть важно.

Не просто вспомнить. Надо пережить это заново, но уже не в одиночестве. Выговорится, впустить в свой кошмар другого человека. Такова терапия. И она помогает.

Дариан пожал плечами и развел руками.

— А что видит девочка? — спросил он.

Это было хорошим знаком. Дариан начал воспринимать окружение, думать о других. Хорошо.

— Таха? Она видит брата.

— Он тоже зовет её? Мерзнет?

Я взглянул на Таху. Оля уже принесла ей воды, и сейчас девочка сидела на стуле, болтала ногами, как ни в чем не бывало. Быстро она отходит.