Арагонская Ост-Индская Компания - Дмитрий Викторович Распопов

Да, ваше сиятельство, — кивнул мужчина, — он лютовал тут ещё при моём отце, но потом куда-то исчез и все думали, что он ушёл из наших мест, а тут вот опять какая неприятность случилась. Видимо вернулся.

— Почему вы думаете, что это оборотень? — спросил его я.

— Так следы крупные, волчьи, — пожал он плечами, — да и видели его, огромная такая зверюга, выше вас ростом, ваше сиятельство.

Тут он понял, что сморозил не то, и стал извиняться, но я его остановил, поскольку всё это было крайне странно.

— Позови мне тех, кто его видел, и скажи каждый за враньё получит плети, а за правду серебряную монету, — приказал я.

Как я и думал, настоящих свидетелей оказалось всего два. Мальчик лет десяти и его сестра семи лет, которые изумлённо смотрели на меня, поскольку такое чудо видели точно впервые.

— Рассказывайте, — приказал я и дети поведали мне, что видели, как оборотень, схватил их знакомую и уволок её на их глазах в лес, где и растерзал.

— Как он передвигался? — хмуро поинтересовался я, понимая, что дети вряд ли врут, слова обоих были слишком близки по смыслу. Они явно что-то такое и видели, а не слышали от других. Не было ярких подробностей, деталей, дети просто сказали, что видели что-то мохнатое и большое, утаскивающее кричащую девушку в лес.

— Ну как оборотень, — смутился мальчик.

— На четырёх ногах, или на двух? — уточнил я напрямую.

Он посмотрел на сестру, и та растерянно ответила вместо него.

— Мне показалось на двух, но он был очень мохнатый и страшный, так что я могла и ошибиться.

— Дайте им по две монеты, — я показал Хансу, который вручил детям целое состояние для села, и те потрясённые свалившимся на них богатством, которое конечно же тут же у них отберут родители, вышли из дома.

— Кто осматривал погибших? — позвал я старосту.

— Так кузнец наш, — ответил он, — вместе со священником забирали тела и в гробы их клали, чтобы значит родные не видели, что с ними сотворил оборотень.

Я велел позвать их обоих, и если от священника ничего толком не узнал, кроме того, что это всё дела нечисти и людям просто нужно больше молиться, то вот с кузнецом разговор вышел крайне познавательным.

— Говоришь, все были изнасилованы перед смертью? — задумчиво погладил я подбородок.

— Да, ваше сиятельство, — кузнец был явно не из робкого десятка и видя, что я не просто так интересуюсь деревенскими страшилками, а хочу и правда разобраться, говорил открыто, — на девках-то видно всё, да одежда была порвана только внизу.

— Странный какой-то оборотень, не находишь любезный? — поинтересовался я у него, — вроде зверь, а до сладкого падок.

— А прошлый тоже девок насильничал, ваше сиятельство, — пожал он плечами, — но говорят он побольше был размерами, чем нынешний.

— Ты видел жертв и прошлого оборотня? — удивился я.

— Так мой отец, покойничек, — он перекрестился, — тем же самым занимался, что и я сейчас, в гробы клал то, что осталось от тел людей. Вот и мне по наследству так сказать, это и передалось.

— Давно последняя жертва была? — спросил я его.

— Так вчера и схоронили, дочь мельника из соседнего села, к родственникам мамки в гости приехала и вот не сберегли бедняжку, — вздохнул он, — одна она была у мельника, красавица к тому же.

— А почему все уверены, что это оборотень? — я всё больше склонялся к мысли, что зверь тут вовсе и ни при чём, слишком уж всё походило на то, о чём мне давным-давно рассказывал отец Иаков. Да и всё было крайне странно для действий простого животного, который руководствуется инстинктами, и уж точно его не прельстили бы человеческие самки.

— Так прошлого пытались травить собаками, охотников нанимали даже, — вздохнул кузнец, — но он всех убил и больше никто не хочет нам помочь разобраться с ним.

— Вот что, — я поднял на него задумчивый взгляд, — отправь кого-нибудь за этим мельником, скажи награжу серебром за разговор.

— Как прикажете, ваше сиятельство, — склонился в низком поклоне кузнец.

— Ханс, дай мастеру десять серебряных монет, — приказал я, — он мне очень помог.

Глаза кузнеца стали огромные, но отказываться он, разумеется, не стал, а с поклонами взял деньги и удалился. Когда он шёл, я обратился к швейцарцу.

— Скажи нашей Жюльетте, снять с себя верхнюю накидку и в одном платье подольше погулять по селу, — приказал я, — и негласно отправь за ней соглядатаев, вдруг кто будет за ней следить или проявлять интерес, пусть не мешают ему, а узнают кто это.

— Думаете, что это человек, синьор Иньиго? — удивился сам Ханс.

— Зверь не станет насиловать, — я поднял на него взгляд, — нужно пойти по самому простому пути, что кто-то накинувший на себя шкуру волка, занимается здесь пакостями.

— А как же то, что он раньше тут жил, а потом исчез? — заинтересовался у меня наёмник.

— Ну это нам и предстоит выяснить, — я развёл руками, — посмотрим, что скажет мельник.

Он появился под вечер, весь в пыли и явно обеспокоенный. Я показал кузнецу, который его привёл остаться и обратился к прибывшему человеку.

— Хочу, чтобы как отец, вы выкопали гроб с телом своей дочери, — сказал я, — сам я не хочу этого приказывать, земля не моя, вы не мои крестьяне, так что не хочу ссориться с вашим синьором.

— Зачем тревожить останки бедняжки Марты? — хмуро ответил явно убитый горем мужчина, это было видно и по тоскливому взгляду, и по его общему состоянию.

— Я хочу посмотреть на раны, который оставил на ней этот оборотень, — ответил я, — тело свежее, ещё ничего не должно сильно разложиться.

— Зачем вам это синьор? На горе человеческое посмотреть? — дерзко ответил мельник, за что сразу поплатился, получив по ногам мечом в ножнах.

Завалившись на пол, он закрыл голову руками, приготовившись, что его будут бить дальше.

— Ты за словами своими следи, с титульным дворянином разговариваешь бестолочь, — ласково и беззлобно сказал Ханс, обращаясь к нему, — а то в твоей семье двойное горе может случиться.

Я поблагодарил кивком