Ее имя ярость - Эмили Варга

– У меня нет мужа, – сказала я, беря в руки особенно пестро украшенный кинжал, лезвие которого не было смертоносным, что не соответствовало его убранству. – Я ищу меч. Я в некотором роде коллекционер.

– Тогда вы обратились по адресу, сахиба. Нет мечей прекраснее, чем у Касильдо.

Я пренебрежительно окинула взглядом прилавок мужчины, взяла катар с рукоятью, оправленной в серебро, и просунула костяшки пальцев в отверстие так, чтобы лезвие оказалось над моими пальцами. Нур хотела, чтобы я выглядела грациозной и неумелой в обращении с клинками, но я бы ни за что не смогла этого сделать. Пусть он видит, что я точно знаю, как с ними обращаться.

– Я ищу кое-что особенное, что видела лишь однажды. – Я подумала об уникальности ножей моего отца, о каждом животном, которое он вырезал на рукояти, о гравировках, что он делал на лезвии.

Я постучала кончиком катара по губам и промычала себе под нос:

– Голова халмасти, вырезанная из верблюжьей кости и украшенная изумрудами и золотой филигранью.

Мужчина погладил подбородок, его взгляд метнулся в сторону.

– Сахиба, я видел нечто подобное. Но не здесь. У моего хозяина, Касильдо, дома большая коллекция клинков, которую он иногда показывает частным коллекционерам. Самая большая, которую вы когда-либо видели. Но предупреждаю: клинки обойдутся дорого.

– Вам кажется, что я не могу себе этого позволить?

Его губы тронула слабая улыбка, и он почтительно опустил глаза:

– Нет, сахиба. Но я предпочитаю ставить своих клиентов в известность. Я поговорю со своим хозяином о том, что вы ищете. Где я смогу вас найти?

– Я живу на юге города, в доме под названием Жасмин Коти. Вы знаете его?

– Ах да, сахиба, знаю. Действительно славный дом. Прекрасные сады.

Если только это было возможно, его глаза загорелись еще ярче от алчного желания. Он рассчитывал на большие комиссионные от Касильдо за это, и я его не разочарую.

– Утром я сообщу вашему слуге о встрече, чтобы обсудить другие мечи Касильдо. Ждите.

– Жду не дождусь весточки от вас.

* * *

В тот же день на пороге нашего дома появился взволнованный слуга и сообщил, что Касильдо желает встретиться с нами.

– Это было быстро. – Нур взяла записку у вспотевшего молодого человека и бросила ее на стол посреди комнаты.

Я сидела на большом диване цвета индиго, сквозь прозрачные занавески на окнах проникал солнечный свет. Любому, кто заглянул бы сюда, я показалась бы избалованной богатой девчушкой, которая горстями ест фисташки и попивает чай с розовой водой. И которая через всю комнату бросает кинжалы – и всаживает их в деревянную стену напротив.

– Тут говорится, что он хочет встретиться завтра и обсудить меч, который ты ищешь.

– Его торговец, вероятно, все уши ему прожужжал о том, какие мы богатые. Особенно учитывая все эти драгоценности в моих волосах. – Я издала смешок и замерла, готовясь метнуть следующий кинжал.

Я прижала кончик лезвия к ладони и почувствовала, как острие колет кожу. Я была так близка к тому, чтобы увидеть Касильдо. Так близка к тому, чтобы посмотреть в глаза человеку, который организовал смерть моего отца. В моей груди разбушевался гнев, когда я просмотрела его записку.

– Не говоря уже о бриллиантах, украшающих твои пальцы. – Нур кивнула на мои руки. – Мы выглядели как ходячая сокровищница. Хорошо, что ты наняла всю эту охрану вокруг дома, а то нас бы уже ограбили.

– Жадность и трусость – вот отличительные черты Касильдо. Его всегда восхищал статус моего отца, его искусность и коллекция клинков. Но он ждал, пока тот встанет на колени, прежде чем извлечь из него выгоду для себя. Ему нужно точно знать, чем мы можем похвастаться – и что он сможет это получить.

Нур взяла с тарелки, стоящей передо мной, сушеный абрикос и отправила его в рот:

– Обведя тебя вокруг пальца?

– Возможно. Если представится возможность – обязательно. Но он способен и на худшее. – Я метнула нож в стену. Так я высвободила свой гнев.

Для того, что нас ждет дальше, мне необходимо сохранять холодную голову.

Нур ухмыльнулась:

– Думаешь, увидев эту армию стражников, которые ходят снаружи, он попытается тебя ограбить? Касильдо предал твоего отца, потому что это было легко и на его стороне была власть. Он трус. Он не сделает ничего, что могло бы угрожать его жизни.

– Именно поэтому он будет думать, что это легко. Пока это не окажется не так. Вот тогда мы и нанесем удар.

– Ты такая кровожадная.

– Ты первый день меня знаешь? – Я изобразила ехидную улыбку, но затем мой взгляд стал серьезным. – А ты бы не была такой? – Я встала и выдернула из стены свой кинжал.

Нур выглянула в окно, выходящее на дворец:

– Он отнял у тебя отца. Я бы хотела отомстить по той же причине. Но только будь осторожна – и сама не стань такой, как те, кого ты больше всего презираешь. Нам обеим стоит этого остерегаться.

– Не стать какой?

– Жадной. Властолюбивой.

Я задумалась над ее словами. Сила, струившаяся сквозь меня, опьяняла – я не могла этого отрицать. Но не было причин опасаться, что я ей поддамся, особенно учитывая то, какие у меня были планы.

– Я не забуду, для чего мы здесь.

Смех Нур эхом разнесся по коридорам просторного дома.

– Уж я-то знаю, что ты не забываешь ничего.

Семнадцать

Мы прибыли в дом Касильдо в своих лучших нарядах, выставляя напоказ невероятное богатство Сумы с максимальной выгодой для себя. По всему дому были зажжены факелы, а вдоль трельяжа[20] вышагивали стражники. У дверей с широкой улыбкой нас встретил торговец Касильдо с базара.

– Должно быть, этот человек действительно рассказывал небылицы о наших средствах, – прошептала Нур, пока мы шли.

– Значит, нам придется им соответствовать. – Я натянула дупатту поплотнее, и сверкающие бусины зазвенели, будто в знак согласия.

– Добро пожаловать в мой дом.

У входа стоял Касильдо, и мне потребовалась вся моя сдержанность, чтобы не вырвать из волос булавку, которой была скреплена моя дупатта, и не проткнуть ему горло.

– Тарфаан рассказал мне о ваших поисках и о том, что вы приехали в этот город лишь недавно. Я очень рад нашей встрече.

Он был точно таким же, каким я его помнила, только его темные волосы были с проседью по бокам, а его когда-то теплый взгляд теперь казался расчетливым и похотливым. Я растянула губы в улыбке,