Мосты Норланда - Дмитрий Павлов

Вечером на лужайку перед шале Фрея выехал громоздкий пятитонный грузовик с эмблемами морского ведомства на деревянных дверцах. Из кабины выглянул Феликс.

– Привет, сухопутные! Флот прислал вам гостинцы.

Лейтенант забрался в кузов и сдёрнул брезент с четырёх железных шаров, лоснящихся свежей краской и тавотом. Это были мины типа «D», новейшие, начинённые центнером «морской смеси» каждая. «Дамы», как их успели прозвать на флоте, появились в ответ на ввод в строй имперских дредноутов. Мины с одинаковой лёгкостью могли пробивать бортовую броню линкоров и ломать узкие корпуса эсминцев пополам.

С Феликсом приехали два мичмана. Один, рослый детина с бритой башкой растущей из массивных плеч оказался водолазом. От него требовалось в кратчайшие сроки обучить сапёров непростой науке хождения под водой. Второй, сухопарый и немолодой, с жёсткими морщинками в уголках близоруких глаз, был гальванёром. Он собирался переделать взрыватели и сами мины для подрыва моста.

В тот же день в лесную усадьбу приехал Зибе-младший. Задний диван в его «фаэтон-лагранж» отсутствовал, вместо него на полу салона лежали фанерные ящики с водолазными скафандрами и аппаратами Дэвиса. Ящики занесли в гостиную и вскрыли. И тут обнаружилось, что приехавший с Феликсом водолаз видит аппараты впервые в жизни, а прилагавшаяся к ним инструкция была краткой и оставляла большой простор воображению. Но Франц Зибе обещал своим опытом восполнить пробелы в тексте.

Аппарат Девиса представлял собой резиновый ранец, крепившийся ремнями на груди водолаза. Через гофрированную трубку водолаз вдыхал кислород из ранца и выдыхал в регенераторную коробку, заполненную гидроксидом бария. Углекислый газ из лёгких вступал в реакцию с гидроксидом, объём кислорода в ранце восполнялся из баллона и цикл повторялся.

– Не советую погружаться с этими аппаратами более, чем на восемь метров, – предупредил Зибе. – Глубже возможно отравление кислородом, а это вещь похлестче кессонной болезни.

Фрей попытался вспомнить глубины на фарватере Ифинга в нижнем течении. Получалось намного больше восьми метров.

– Ваш отец ничего не заподозрит? – спросил Фрей у Зибе и кивнув на разложенные в гостиной аппараты.

– А, – махнул рукой инженер. – Папаша сразу догадался, куда делись четыре «девиса». Так что с отцом я больше не общаюсь, с фабрики уволен и наследства, считайте, лишён. Одна надежда – что военное ведомство не обделит заботой бедного сироту.

Фрей заверил, что стол и кров в шале Францу обеспечен, а вот насчёт денежного содержания…

– Надо поговорить с адъютантом, – решил сапёр. – По части денег он дока. Настоящий гусар.

Гусар в северном королевстве традиционно считали шулерами. И адъютант не подвёл. На другой день Зибе-младшего зачислили в команду на правах вольнонаёмного специалиста.

Фрею требовался надёжный взрыватель замедленного действия, способный сработать под водой. Детонатор с запальным шнуром не годился по умолчанию. На складах инженерной службы имелись электродетонаторы, работающие от магнето. Они могли использоваться в воде, но протянуть несколько километров провода к охраняемому мосту невозможно. Взрыватели с часовым механизмом не входили в табель снабжения, а фирма, способная изготовить нечто подобное, запросила месяц на создание и испытание устройств. У Фрея не было столько времени. Он решил сам изготовить взрыватели из подручных материалов, но ни одна из придуманных сапёром конструкций не работала. Механизмы получались ненадёжными, они взрывались слишком рано или чересчур поздно, либо вовсе отказывались срабатывать под водой.

– Придумал! – заорал Фрей в третьем часу ночи.

– Братишка, иди к чёрту, – ответил Феликс, спавший на соседнем диване, и повернулся на другой бок.

Братья ночевали в библиотеке, среди сотен книг и журналов аккуратно расставленных и разложенных по полкам, протянувшимся от пола до потолка.

Не найдя понимания у брата, Фрей бросился наверх, где спали мичманы и безжалостно выдернул из постели гальванёра. Сапёр приплясывал от нетерпения, ему казалось, что моряк медленно одевается и слишком туго соображает. Мичман долго таращился сквозь очки на карандашный эскиз, набросанный на обложке «Физического журнала».

– Должно получиться! – наконец объявил он.

Идея Унрехта состояла в том, чтобы использовать в качестве замедлителя стальную проволоку. Перед подрывом требовалось разбить специальным бойком ампулу с серной кислотой. Кислота попадала на проволоку-замедлитель и начинала медленно растворять её. Стальная проволока удерживала боевую пружину. Когда проволока обрывалась, взрыватель срабатывал.

– Детонатор надо сделать вот так, – гальванёр заново набросал эскиз. – Установим по два устройства на на мину для надёжности. И оставим один штатный взрыватель.

– Зачем? – удивился Фрей.

– Для надёжности.

Гальванёр не объяснил, как повысит надёжность взрыватель гальваноударного типа, который можно привести в действие только одним способом – изо всех сил ударить кулаком по выступающему из мины свинцовому «пальцу» и тем самым вызвать мгновенный взрыв.

Для создания взрывателя инженеру требовалась серная кислота, которую не купишь в бакалейной лавке. Ближайшее известное Фрею место, где можно было добыть кислоту – магазин «Реактивы», снабжавший лаборатории веществами и приборами для химических опытов. Но магазин находился в столице, до которой ехать целый день. Кто-то сообразил, что серную кислоту можно найти поближе – в химическом классе местной гимназии.

– По машинам! – скомандовал Унрехт. – Будем брать школу.

– Ты что, ночь на дворе! – Феликс попытался урезонить брата. – Давай отложим штурм до утра. Утром в школу придут учительницы. Симпатичные!

– Имперские эшелоны идут по мосту день и ночь, а ты предлагаешь подождать по утра?! В машину!

На крыльцо вышел оборотень, разбуженный поднявшейся суетой.

– Этот ваш принц всегда такой психованный? – спросили у него.

– Не, только когда озарение снизойдёт. А так он тихий.

– И часто его «снисходит»?

– Раз в месяц. Иногда чаще.

Старинный Пирет проснулся от треска могучего «адлера». Кабриолет прогрохотал по кочкам мимо лесопилок и средневековой кирхи, вихрем пронёсся вдоль переулка, застроенного деревянными домами почтенного возраста, и взвизгнул тормозами перед унылым зданием гимназии. Унрехт взбежал по ступеням и забарабанил в массивную дверь:

– Именем короля, открывай!

В окне зажёгся свет, мелькнула опухшая рожа ночного сторожа. Открывать, когда у входа собралась толпа военных с карабинами – дурных нету.

– Ломай дверь! – скомандовал Унрехт.

Ломать – не строить. Не прошло и минуты, как дверь, полвека провисевшая на своём месте, слетела с петель и рухнула на кафельный пол. Перепуганного сторожа схватили за глотку.

– Где склад химического кабинета?

– Сейчас, сейчас покажу, – извивался сторож. – Я давно подозревал…!

Он подозревал молодого учителя химии и физики, присланного из столицы нести свет знаний детям лесорубов. Подозревал в вольнодумстве, либеральном образе мыслей и страшно сказать: в приверженности республиканскому типу правления. Теперь всё встало на свои места – офицер обыщет лабораторию, найдёт подрывную литературу, динамит или чего похуже и юному либералу