Кибер-лихорадка - Грейс Гудвин

с правдой это как прыгнуть в ледяное Атланское озеро. Любое сексуальное удовлетворение, которое я чувствовал, пропало. Особенно стоя здесь. Я хотел Киру. Я не имел никакого желания быть вызванным Вице-Адмиралом. Хотя и достаточно привлекательная, она не была той женщиной, которую я хотел трахнуть. Создать пару. Заявить права.

Я предположил, что она добавила меня на следующую транспортировку по расписанию на Колонию, хотя она могла просто направить меня в транспортный центр, вместо того, чтобы приглашать к себе в офис. Я сломал собственность Академии, трахнул инструктора и, возможно, нарушил ещё с десяток других правил Академии. Я не был аккуратен в своём поведении, и как лидер, она должна была выставить меня как неприглядный пример, или, по крайней мере, отослать меня нахрен с Зиории.

Меня это не заботило. Не важно было, что она сейчас со мной сделает. Кира и я не могли быть вместе. Остальное было неважно. Мой зверь зарычал и я закрыл глаза, вдохнул через нос, чтобы не перейти в режим зверя. Жар, безумство лихорадки нарастало. Я знал это. Я чувствовал это. Мой зверь не мог устоять перед этим из-за ситуации с Кирой, перед тем отчаянным будущим, с которым мы без неё столкнёмся. Для меня или моего зверя не было причин больше продолжать бороться, сдерживать лихорадку.

Глаза Вице-Адмирала прищурились, пока она наблюдала за мной, пытавшимся взять зверя под контроль. Я вздохнул. Боль, которую я терпел в лапах Улья, была ничем по сравнению с той болью, которую я чувствовал сейчас. Потеря Киры была самой худшей пыткой, которую только возможно представить. Смерть сейчас являлась для меня

чем-то, что я приветствовал. Теперь это была единственная вещь, которая могла принести мне покой, который я так отчаянно желал. Я украл несколько счастливых моментов с Кирой в моих объятьях, но она не должна быть моей. Я предложил ей всё, что у меня было, сердце, тело и душу, но судьба оказалась против нас.

Эта война была против нас.

В конце-концов, Улей отобрал у меня всё.

Я не думал, что смогу пережить Интеграции Улья, или бесконечную агонию из-за их модификаций, когда они вынудили меня стать одним из них. Потом я столкнулся с отчаянием и одиночеством жизни на Колонии. Я пережил всё это. Но вот это? Я не ошибался, и не был неправ, даже когда сказал Сэту, моему другу в разведкоманде, который отказался избавить меня от мучений. Вместо этого, он меня спас. Я понятия не имел зачем, теперь. Я бы лучше был мёртв, чем остался без своей пары. А оставить её? Ионный взрыв, который в конечном итоге убьёт меня, причинит и то меньше боли.

– Я нестабилен, – просто сказал я. – Я готов умереть.

Одна тёмная бровь поднялась вверх, но в остальном она не выдала ни одной эмоции.

– Я бы предложила вам сесть, Военачальник, но сомневаюсь, что в вашем состоянии это будет удобно.

Нет, усесться в кресло, пока зверь бродил туда-сюда и выл в агонии, не представлялось возможным.

– Я рада, что вы готовы умирать, так как все бойцы, участвующие в боях, должны смириться с этой реальностью, – продолжила она. – В Основной Разведке шансы на выживание даже ниже, чем при стандартной боевой операции.

Я хранил молчание, надеясь, что она перейдёт к главному достаточно быстро. Я знал, что всё, что она говорила, было правдой, но я не был новобранцем. Я был стар для этого. Не телом – я был Атланом в самом расцвете сил – но душой? Я ощущал себя так, будто прожил уже слишком долго, прошёл через многое. Бремя было тяжёлым. Ради Киры я мог противостоять этому. Но в одиночку? В одиночку, зверь вырвется на поверхность и подтолкнёт меня к действию. Я стану опасностью для каждого, с кем столкнусь. По-настоящему безжалостный зверь с единственной мыслью о разрушении.

Я не мог позволить этому случиться. Я боролся слишком долго, слишком усердно, чтобы быть благородным. Чтобы хранить верность учению своего отца и деда. Они уже давно были мертвы, но они жили во мне, в силе моей воли и решении, что я должен был выжить. Я не был слаб, но я устал. Ходячая бомба замедленного действия. У меня не было ни времени ни терпения для игр.

– Зачем я здесь, Вице-Адмирал?

Она откинулась назад в кресле, её указательный палец медленно настукивал по крышке её стола, пока она смотрела на меня.

– Я встретила вашу коллегу недавно. Друга, как мне сказали. Командира Хлою Фан.

Настала моя очередь поднять бровь.

– Да. Я знаком с командиром.

Я не собирался говорить больше о своём друге, или её парах, пока не узнаю к чему всё это ведёт.

– До меня дошёл слух, что вы двое вместе вывели из строя одну из сетей. В самой первой атаке минами, на Боевом корабле Картер. Мне сказали, вы были там.

Она наблюдала за моей реакцией. Тишина наполнила комнату, а я отказывался подтверждать или отрицать что-либо. Что она сделала? Хлоя вляпалась в какие-то проблемы?

– Ну? Эти слухи правда?

Тишина, она встала напротив меня и ждала, стол был единственным предметом между нами.

– Я понятия не имею, о чём вы говорите, – сказал я сквозь стиснутые зубы.

Она слегка кивнула головой. Её тёмные волосы были жёстко затянуты сзади, разделены на пробор по центру и собраны в пучок на затылке.

– Хорошо. Вы способны хранить секреты.

– Вице-Адмирал…– начал я, но она подняла руку, чтобы меня прервать.

– Ваша секретная работа с Командиром Фан единственное упоминание, необходимое для того, что я запланировала. Мне нужно, чтобы вы работали на меня.

Уголок моего рта поднялся. Обычно это была улыбочка, но сейчас, это была насмешка.

– Сомневаюсь, что двери здесь, в Академии, переживут мою работу как инструктора.

– Да, это точно. Однако, ваша должность не здесь, в Академии, вы будете работать на О.Р. И это будет не миссия на один раз, как у вас с Командиром Фан, а на основе постоянной занятости. Мне нужен кто-то с вашими умениями, с вашим опытом.

Она указала на мою голову, и я понял, что она говорила об имлантате, который доктора на Колонии не в состоянии были удалить, технология Улья так глубоко укоренилась в тканях моего мозга, что его удаление убило бы меня.

Я скрестил руки на груди. Я стоял, на фут выше, чем эта женщина и легко превосходил её по вежу раза в два. Она не выглядела обеспокоенной тем, что я мог причинить ей вред, или что мой зверь мог разбушеваться и сломать её, словно