Браконьер 3 - Макс Вальтер

Я выпустил оружие из рук, даже снял его с себя, чтобы не вводить охотников в искушение, и положил на стол. Туда же отправился дробовик и пистолет. А я встал на колени и закинул руки за голову, всем своим видом показывая, что не собираюсь сопротивляться. В любом случае это шанс. Так у меня, возможно, появится хоть какая-то лазейка, но продолжая бой, я точно подохну.

Заодно узнаю, чего им от меня нужно? Не просто же так они устроили целую операцию по моей поимке? Даже крепость блокировали, если не выжгли совсем. Хотя в последнем я сильно сомневаюсь. Уж чего-чего, а сдерживать выродков мы научились неплохо.

— Он здесь! — раздался крик за дверью. — Эй, Брак, сдавайся, если не хочешь сдохнуть!

— Да заходите, — с ухмылкой выдохнул я. — Я уже вас заждался.

Дверь едва с петель не слетела от мощного пинка, и внутрь один за другим ворвались несколько изменённых. Все вооружены до зубов, на меня смотрят через прицелы. Я даже какую-то гордость за себя ощутил. Это ж надо — целый отряд спецов по мою душу пригнали. Да, похоже, не поскупились на самую элиту!

— Рожей в пол! — заорал один из них, похоже, командир. — Лёг, я сказал!

— Да слышу я, не глухой.

Я попытался аккуратно улечься, но мне не дали. Двое подскочили сразу с обеих сторон и силой повалили меня на пол. Что-то врезалось мне в ребро, и я дёрнулся, за что получил прикладом по башке. Последнее, что я почувствовал, — это как выскользнул изо рта слюнявый кусочек чёрного сердца. А затем мир поглотила тьма. Хотя в нём и до этого было не очень-то много света.

Глава 9

Связи

Волны мерно наползали на берег, перекатывая мелкую гальку. Её шелест успокаивал, а иногда казалось, будто это дышит сама земля. Я сидел на берегу, щурясь от миллиарда крохотных бликов, что были разбросаны по бесконечной водной глади. Словно огромный исполин провёл ладонью по ночному небу, а затем — не скупясь, от души — засеял море звёздами.

Было жарко. Солнце так сильно пекло макушку, что мне захотелось окунуться. Разбежаться и прыгнуть в солёную воду. Как в детстве, когда энергия бьёт через край, впереди целая жизнь, и ничто в этом чёртовом мире не способно тебя удержать.

Становилось всё жарче. Припекало так, что голова натурально грозилась расплавиться. Море манило меня, обещало прохладу и облегчение, а шум прибоя напоминал ласковый шёпот. Я подскочил и рванул в воду. Брызги разлетелись во все стороны, искрясь под ярким светом, будто жемчужины. И я нырнул…

Вот только вместо моря я ощутил под собой что-то твёрдое. А распахнув глаза, увидел тяжёлую военную обувь. Память скачком вернулась, и я осознал себя лежащим на полу в луже слюней, что натекли из моего рта. Довольно мерзкое ощущение, учитывая промозглую атмосферу внутри заброшенной школы.

— Выносим, — прозвучала команда, и сильные руки оторвали меня от холодного кафеля.

Как же так? Неужели мне снова светит ферма? Неугасающее чувство голода и вечная борьба за жижу, которую мы называли едой? Уж лучше пулю в лоб, чем опять оказаться там. Но что я могу? Как выкрутиться из положения, когда я связан по рукам и ногам? Начну брыкаться, так меня снова вырубят.

Стоп.

А почему я очнулся? Почему нет тошноты, которая обязана присутствовать после такого удара? Ведь сотряс мне был обеспечен. Жар! Так вот что это было! Не солнце пекло мне макушку — это чёрное сердце работало, убирая все последствия от нанесённого удара. Видимо, отключаясь, я всё же слизнул тот кусок с пола и проглотил. Вот она — жажда жизни, когда тело преобладает над разумом.

«Дух. Дух. Дух», — трижды отработал дробовик, и я со всего размаха прилетел рожей в пол. Губы брызнули кровью, будто раздавленные помидоры. Увы, но у меня не было и малейшего шанса прикрыть лицо от удара, так как руки всё ещё оставались закованы в наручники за спиной. А со связанными ногами даже извернуться не вышло. Да и неожиданно всё вышло. Ведь стреляли на улице.

Однако спецназовцы, или кто они такие на самом деле, отреагировали на угрозу привычным образом.

Бойцы моментально рассредоточились. Двое присели у дверного проёма, а оставшиеся две пары разошлись по углам, контролируя окна и прикрывая товарищей. Командир тут же затараторил в рацию, требуя доложить обстановку, однако ответом ему была тишина.

Я догадывался, что в дело вступил кто-то ещё, не менее опытный, чем выродки, что захватили меня. Те три выстрела были скорее необходимостью, чем частью плана. И это явно был не Стэп и уж точно не Полина. Тот, кто пришёл мне на выручку, действовал тихо и незаметно, не исключено, что там их целый отряд. Может, это люди из крепости наконец-то решили дать отпор? Или вызвали подкрепление, что, в принципе, одно и то же.

Мысли пронеслись за мгновение и в голове задержалась лишь одна, пожалуй, самая важная. А заключалась она в том, что я лежу связанным прямо напротив двери, и как только начнётся замес, меня нашпигуют свинцом в первую очередь. И я начал отползать, насколько это вообще было возможно. Перевернулся на бок, поджал ноги и попытался оттолкнуться, чтобы скользнуть по полу.

Вышло нелепо. Я скорее просто извивался на одном месте, чем двигался хоть куда-то. Точки опоры поблизости не было, и единственное, что позволяло мне оттолкнуться, — это неглубокие швы между плитками. Но они были настолько крохотными, что подошва ботинок постоянно выскакивала из них, и я продолжал тупо барахтаться.

Один из выродков, что занял позицию у окна, покосился в мою сторону с ехидной ухмылкой. Он тоже понимал, что сейчас я нахожусь в самой опасной части помещения. Любая граната, выстрел в дверь или окно неминуемо прилетят в меня. А как ещё можно штурмовать помещение, в котором засел противник? Да само слово «штурм» уже подразумевает жертвы. И я очень не хотел становиться одной из них.

Время шло, но ничего не происходило. Будто невидимый враг удовлетворился малой кровью и покинул поле боя. Но даже я понимал, что это не так. Тот, кто пришёл сюда, просто выжидает удобного момента. И скорее всего, он — человек, а